Неточные совпадения
Старик Бушо не любил меня и считал пустым шалуном за то, что я дурно приготовлял уроки,
он часто говаривал: «Из вас ничего не выйдет», но когда заметил мою
симпатию к его идеям régicides, [цареубийственным (фр.).]
он сменил гнев на милость, прощал ошибки и рассказывал эпизоды 93 года и как
он уехал из Франции, когда «развратные и плуты» взяли верх.
Он с тою же важностию, не улыбаясь, оканчивал урок, но уже снисходительно говорил...
Увлекаясь больше и больше моей
симпатией к отсутствующей кузине, я не давал себе именно отчета в чувстве, связывавшем меня с ней. Я
к нему привык и не следил за тем, изменилось
оно или нет.
В
его любящей, покойной и снисходительной душе исчезали угловатые распри и смягчался крик себялюбивой обидчивости.
Он был между нами звеном соединения многого и многих и часто примирял в
симпатии к себе целые круги, враждовавшие между собой, и друзей, готовых разойтиться. Грановский и Белинский, вовсе не похожие друг на друга, принадлежали
к самым светлым и замечательным личностям нашего круга.
Большое, мягкое тело Безбедова тряслось, точно он смеялся беззвучно, лицо обмякло, распустилось, таяло потом, а в полупьяных глазах его Самгин действительно видел страх и радость. Отмечая в Безбедове смешное и глупое, он почувствовал
к нему симпатию. Устав размахивать руками, задыхаясь и сипя, Безбедов повалился на стул и, наливая квас мимо стакана, бормотал:
Правда, что в каждой строке, им написанной, звучало убеждение, — так, по крайней мере, ему казалось, — но убеждение это, привлекая
к нему симпатии одних, в то же время возбуждало ненависть в других.
Неточные совпадения
Вронский слушал внимательно, но не столько самое содержание слов занимало
его, сколько то отношение
к делу Серпуховского, уже думающего бороться с властью и имеющего в этом свои
симпатии и антипатии, тогда как для
него были по службе только интересы эскадрона. Вронский понял тоже, как мог быть силен Серпуховской своею несомненною способностью обдумывать, понимать вещи, своим умом и даром слова, так редко встречающимся в той среде, в которой
он жил. И, как ни совестно это было
ему,
ему было завидно.
Неприятно было тупое любопытство баб и девок, в
их глазах
он видел что-то овечье, животное или сосредоточенность полуумного, который хочет, но не может вспомнить забытое. Тугоухие старики со слезящимися глазами, отупевшие от старости беззубые, сердитые старухи, слишком независимые, даже дерзкие подростки — все это не возбуждало
симпатий к деревне, а многое казалось созданным беспечностью, ленью.
Не чувствовал
он и прочной
симпатии к ней, но почти после каждой встречи отмечал, что она все более глубоко интересует
его и что есть в ней странная сила; притягивая и отталкивая, эта сила вызывает в
нем неясные надежды на какое-то необыкновенное открытие.
Да, Иван Дронов был неприятный, даже противный мальчик, но Клим, видя, что отец, дед, учитель восхищаются
его способностями, чувствовал в
нем соперника, ревновал, завидовал, огорчался. А все-таки Дронов притягивал
его, и часто недобрые чувства
к этому мальчику исчезали пред вспышками интереса и
симпатии к нему.
Он знал своих товарищей, конечно, лучше, чем Ржига, и хотя не питал
к ним особенной
симпатии, но оба
они удивляли
его.