Чтоб знать, что такое русская тюрьма, русский суд и полиция, для этого надобно быть мужиком, дворовым, мастеровым или мещанином. Политических арестантов, которые большею частию принадлежат к дворянству, содержат строго, наказывают свирепо, но их судьба не идет ни в какое сравнение с судьбою бедных бородачей. С этими полиция не церемонится.
К кому мужик или мастеровой пойдет потом жаловаться, где найдет суд?
Неточные совпадения
Да, в жизни есть пристрастие
к возвращающемуся ритму,
к повторению мотива;
кто не знает, как старчество близко
к детству? Вглядитесь, и вы увидите, что по обе стороны полного разгара жизни, с ее венками из цветов и терний, с ее колыбелями и гробами, часто повторяются эпохи, сходные в главных чертах. Чего юность еще не имела, то уже утрачено; о чем юность мечтала, без личных видов, выходит светлее, спокойнее и также без личных видов из-за туч и зарева.
Тот,
кто теряет вкус
к Шиллеру, тот или стар, или педант, очерствел или забыл себя.
Ни в каком случае он не считал ни на
кого, и я не помню, чтоб он
к кому-нибудь обращался с значительной просьбой.
Взошел какой-то чиновник; толстяк обратился
к нему как начальник и, кончив свои приказания, вышел вон, ласково кивнув головой и приложив палец
к губам. Я никогда после не встречал этого господина и не знаю,
кто он; но искренность его совета я испытал.
Вопросы предлагались письменно; наивность некоторых была поразительна. «Не знаете ли вы о существовании какого-либо тайного общества? Не принадлежите ли вы
к какому-нибудь обществу — литературному или иному? —
кто его члены? где они собираются?»
Гааз жил в больнице. Приходит
к нему перед обедом какой-то больной посоветоваться. Гааз осмотрел его и пошел в кабинет что-то прописать. Возвратившись, он не нашел ни больного, ни серебряных приборов, лежавших на столе. Гааз позвал сторожа и спросил, не входил ли
кто, кроме больного? Сторож смекнул дело, бросился вон и через минуту возвратился с ложками и пациентом, которого он остановил с помощию другого больничного солдата. Мошенник бросился в ноги доктору и просил помилования. Гааз сконфузился.
Для какого-то непонятного контроля и порядка он приказывал всем сосланным на житье в Пермь являться
к себе в десять часов утра по субботам. Он выходил с трубкой и с листом, поверял, все ли налицо, а если
кого не было, посылал квартального узнавать о причине, ничего почти ни с
кем не говорил и отпускал. Таким образом, я в его зале перезнакомился со всеми поляками, с которыми он предупреждал, чтоб я не был знаком.
Получив этот ответ, он немедленно написал
к графине, что согласен — но что просит ее предварительно разрешить ему следующее сомнение, с
кого ему получить заплаченные деньги в том случае, если Энкиева комета, пересекая орбиту земного шара, собьет его с пути — что может случиться за полтора года до окончания срока.
…Куда природа свирепа
к лицам. Что и что прочувствовалось в этой груди страдальца прежде, чем он решился своей веревочкой остановить маятник, меривший ему одни оскорбления, одни несчастия. И за что? За то, что отец был золотушен или мать лимфатична? Все это так. Но по какому праву мы требуем справедливости, отчета, причин? — у
кого? — у крутящегося урагана жизни?..
— И довольно продолжительный, если попадусь. Слушай, когда будет темно, мы поедем
к дому княгини, ты вызовешь кого-нибудь на улицу, из людей, я тебе скажу
кого, — ну, потом увидим, что делать. Ладно, что ли?
Уезжая из Владимира и отыскивая,
кому поручить разные хлопоты, я подумал об офицере, поехал
к нему и прямо рассказал, в чем дело.
«Кто-то завтра читает лекции? когда репетиция? из университета зайду
к Огареву»…
Ну, помилуйте, сами обсудите,
к чему это нужно, теперь все прошло, как дим, — ви что-то молвили при моей кухарке, — чухна,
кто ее знает, я даже так немножко очень испугався».
Грановский и все мы были сильно заняты, все работали и трудились,
кто — занимая кафедры в университете,
кто — участвуя в обозрениях и журналах,
кто — изучая русскую историю;
к этому времени относятся начала всего сделанного потом.
Кто знал их обоих, тот поймет, как быстро Грановский и Станкевич должны были ринуться друг
к другу. В них было так много сходного в нраве, в направлении, в летах… и оба носили в груди своей роковой зародыш преждевременной смерти. Но для кровной связи, для неразрывного родства людей сходства недостаточно. Та любовь только глубока и прочна, которая восполняет друг друга, для деятельной любви различие нужно столько же, сколько сходство; без него чувство вяло, страдательно и обращается в привычку.
…Маццини приехал тотчас после Гарибальди, мы все вышли его встречать
к воротам. Народ, услышав,
кто это, громко приветствовал; народ вообще ничего не имеет против него. Старушечий страх перед конспиратором, агитатором начинается с лавочников, мелких собственников и проч.
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — //
К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души.
К кому же ему было обращаться, как не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
Неточные совпадения
Кто там? (Подходит
к окну.)А, что ты, матушка?
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда
кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут
к дурному смотрению или
к неискусству врача.
Да
кто там еще? (Подходит
к окну.)Не хочу, не хочу! Не нужно, не нужно! (Отходя.)Надоели, черт возьми! Не впускай, Осип!
Иди сюда, гляди,
кто здесь!» — // Сказал Игнатий Прохоров, // Взяв
к бревнам приваленную // Дугу.
— А
кто сплошал, и надо бы // Того тащить
к помещику, // Да все испортит он! // Мужик богатый… Питерщик… // Вишь, принесла нелегкая // Домой его на грех! // Порядки наши чудные // Ему пока в диковину, // Так смех и разобрал! // А мы теперь расхлебывай! — // «Ну… вы его не трогайте, // А лучше киньте жеребий. // Заплатим мы: вот пять рублей…»