Неточные совпадения
Холера — это слово, так знакомое теперь в Европе, домашнее в России до того, что какой-то патриотический поэт называет холеру единственной верной союзницей Николая, — раздалось тогда в первый раз на севере. Все трепетало страшной заразы, подвигавшейся по Волге к Москве. Преувеличенные слухи наполняли ужасом воображение. Болезнь
шла капризно, останавливалась, перескакивала, казалось, обошла Москву, и вдруг
грозная весть «Холера в Москве!» — разнеслась по городу.
Грановский напоминает мне ряд задумчиво покойных проповедников-революционеров времен Реформации — не тех бурных,
грозных, которые в «гневе своем чувствуют вполне свою жизнь», как Лютер, а тех ясных, кротких, которые так же просто надевали венок
славы на свою голову, как и терновый венок. Они невозмущаемо тихи,
идут твердым шагом, но не топают; людей этих боятся судьи, им с ними неловко; их примирительная улыбка оставляет по себе угрызение совести у палачей.
Булгарин с Гречем не
идут в пример: они никого не надули, их ливрейную кокарду никто не принял за отличительный знак мнения. Погодин и Шевырев, издатели «Москвитянина», совсем напротив, были добросовестно раболепны. Шевырев — не знаю отчего, может, увлеченный своим предком, который середь пыток и мучений, во времена
Грозного, пел псалмы и чуть не молился о продолжении дней свирепого старика; Погодин — из ненависти к аристократии.
С нашей стороны было невозможно заарканить Белинского; он
слал нам
грозные грамоты из Петербурга, отлучал нас, предавал анафеме и писал еще злее в «Отечественных записках». Наконец он торжественно указал пальцем против «проказы» славянофильства и с упреком повторил: «Вот вам они!», мы все понурили голову, Белинский был прав!
На взгляд обманчив вид мужчин; // Кажись, и сан, и классный чин… // Кто в шляпах круглых, кто с углами, // Кто в
грозных шлемах, в картузах; // Всмотритесь в них ума очами — // Большая часть из них в чепцах.
Неточные совпадения
Не шуми, мати зелена дубровушка! // Не мешай добру молодцу думу думати, // Как заутра мне, добру молодцу, на допрос
идти // Перед
грозного судью, самого царя…
И долго еще определено мне чудной властью
идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы! И далеко еще то время, когда иным ключом
грозная вьюга вдохновенья подымется из облеченной в святый ужас и в блистанье главы и почуют в смущенном трепете величавый гром других речей…
Вот, окружен своей дубравой, // Петровский замок. Мрачно он // Недавнею гордится
славой. // Напрасно ждал Наполеон, // Последним счастьем упоенный, // Москвы коленопреклоненной // С ключами старого Кремля; // Нет, не
пошла Москва моя // К нему с повинной головою. // Не праздник, не приемный дар, // Она готовила пожар // Нетерпеливому герою. // Отселе, в думу погружен, // Глядел на
грозный пламень он.
Но наконец она вздохнула // И встала со скамьи своей; //
Пошла, но только повернула // В аллею, прямо перед ней, // Блистая взорами, Евгений // Стоит подобно
грозной тени, // И, как огнем обожжена, // Остановилася она. // Но следствия нежданной встречи // Сегодня, милые друзья, // Пересказать не в силах я; // Мне должно после долгой речи // И погулять и отдохнуть: // Докончу после как-нибудь.
Музыка, считанье и
грозные взгляды опять начались, а мы
пошли к папа. Пройдя комнату, удержавшую еще от времен дедушки название официантской, мы вошли в кабинет.