Неточные совпадения
Пока я придумывал, с чего начать, мне пришла счастливая мысль в
голову; если я и ошибусь, заметят, может, профессора, но ни слова не скажут, другие же сами ничего не смыслят, а
студенты, лишь бы я не срезался на полдороге, будут довольны, потому что я у них в фаворе.
Шершавый немецкий
студент, в круглой фуражке на седьмой части
головы, с миросокрушительными выходками, гораздо ближе, чем думают, к немецкому шпис-бюргеру, [мещанину (от нем.
— Воюет с
студентами, — заметила она, — все в
голове одно — конспирации; ну, а те и рады подслуживаться; все пустяками занимаются. Людишки такие дрянные около него — откуда это он их набрал? — без роду и племени. Так, видите, mon cher conspirateur, [мой милый заговорщик (фр.).] что же вам было тогда — лет шестнадцать?
Пьяные офицеры и выстрелы, Алеша и светлые налеты, — все это было так себе. А ситный каравай на
голове студента и его прыжки, — это был ужас безмерный… В чем же он?
Кто-то постучал снаружи в окно, над самой
головой студента, который вздрогнул от неожиданности. Степан поднялся с полу. Он долго стоял на одном месте, чмокал губами и, точно жалея расстаться с дремотою, лениво чесал грудь и голову. Потом, сразу очнувшись, он подошел к окну, прильнул к нему лицом и крикнул в темноту:
Неточные совпадения
Поставив Клима впереди себя, он растолкал его телом
студентов, а на свободном месте взял за руку и повел за собою. Тут Самгина ударили чем-то по
голове. Он смутно помнил, что было затем, и очнулся, когда Митрофанов с полицейским усаживали его в сани извозчика.
— Он очень не любит
студентов, повар. Доказывал мне, что их надо ссылать в Сибирь, а не в солдаты. «Солдатам, говорит, они мозги ломать станут: в бога — не верьте, царскую фамилию — не уважайте. У них, говорит, в
головах шум, а они думают — ум».
— Да-с, — говорил он, — пошли в дело пистолеты. Слышали вы о тройном самоубийстве в Ямбурге?
Студент, курсистка и офицер. Офицер, — повторил он, подчеркнув. — Понимаю это не как роман, а как романтизм. И — за ними — еще
студент в Симферополе тоже пулю в
голову себе. На двух концах России…
— А еще вреднее плотских удовольствий — забавы распутного ума, — громко говорил Диомидов, наклонясь вперед, точно готовясь броситься в густоту людей. — И вот
студенты и разные недоучки, медные
головы, честолюбцы и озорники, которым не жалко вас, напояют голодные души ваши, которым и горькое — сладко, скудоумными выдумками о каком-то социализме, внушают, что была бы плоть сыта, а ее сытостью и душа насытится… Нет! Врут! — с большой силой и торжественно подняв руку, вскричал Диомидов.
Остроносая Варвара сидела, гордо подняв
голову, ее зеленоватые глаза улыбались
студенту Маракуеву, который нашептывал ей в ухо и смешливо надувал щеки. Лидия, разливая чай, хмурилась.