Неточные совпадения
Моя мать
не говорила тогда ни слова по-русски, она только поняла, что речь
шла о Павле Ивановиче; она
не знала, что думать, ей приходило
в голову, что его убили или что его хотят убить, и потом ее.
Не знаю, завидовал ли я его судьбе, — вероятно, немножко, — но я был горд тем, что она избрала меня своим поверенным, и воображал (по Вертеру), что это одна из тех трагических страстей, которая будет иметь великую развязку, сопровождаемую самоубийством, ядом и кинжалом; мне даже приходило
в голову идти к нему и все рассказать.
В два года она лишилась трех старших сыновей. Один умер блестяще, окруженный признанием врагов, середь успехов,
славы, хотя и
не за свое дело сложил
голову. Это был молодой генерал, убитый черкесами под Дарго. Лавры
не лечат сердца матери… Другим даже
не удалось хорошо погибнуть; тяжелая русская жизнь давила их, давила — пока продавила грудь.
Прошли две-три минуты — та же тишина, но вдруг она поклонилась, крепко поцеловала покойника
в лоб и, сказав: «Прощай! прощай, друг Вадим!» — твердыми шагами
пошла во внутренние комнаты. Рабус все рисовал, он кивнул мне
головой, говорить нам
не хотелось, я молча сел у окна.
…
В Люцерне есть удивительный памятник; он сделан Торвальдсеном
в дикой скале.
В впадине лежит умирающий лев; он ранен насмерть, кровь струится из раны,
в которой торчит обломок стрелы; он положил молодецкую
голову на лапу, он стонет; его взор выражает нестерпимую боль; кругом пусто, внизу пруд; все это задвинуто горами, деревьями, зеленью; прохожие
идут,
не догадываясь, что тут умирает царственный зверь.
Я кивнул ему
головой,
не дожидаясь окончания речи, и быстрыми шагами
пошел в станционный дом.
В окно мне было слышно, как он горячился с жандармом, как грозил ему. Жандарм извинялся, но, кажется, мало был испуган. Минуты через три они взошли оба, я сидел, обернувшись к окну, и
не смотрел на них.
Чиновник повторил это во второй и
в третьей. Но
в четвертой
голова ему сказал наотрез, что он картофель сажать
не будет ни денег ему
не даст. «Ты, — говорил он ему, — освободил таких-то и таких-то; ясное дело, что и нас должен освободить». Чиновник хотел дело кончить угрозами и розгами, но мужики схватились за колья, полицейскую команду прогнали; военный губернатор
послал казаков. Соседние волости вступились за своих.
Сначала она осмотрелась кругом, несколько дней она находила себе соперницу
в молодой, милой, живой немке, которую я любил как дитя, с которой мне было легко именно потому, что ни ей
не приходило
в голову кокетничать со мной, ни мне с ней. Через неделю она увидела, что Паулина вовсе
не опасна. Но я
не могу
идти дальше,
не сказав несколько слов о ней.
Аптекарь был
в Ревеле; там он познакомился с какой-то молодой девушкой и предложил ей руку, девушка, едва знавшая его,
шла за него очертя
голову, как следует девушке вообще и немке
в особенности, она даже
не имела понятия,
в какую дичь он ее везет.
Грановский напоминает мне ряд задумчиво покойных проповедников-революционеров времен Реформации —
не тех бурных, грозных, которые
в «гневе своем чувствуют вполне свою жизнь», как Лютер, а тех ясных, кротких, которые так же просто надевали венок
славы на свою
голову, как и терновый венок. Они невозмущаемо тихи,
идут твердым шагом, но
не топают; людей этих боятся судьи, им с ними неловко; их примирительная улыбка оставляет по себе угрызение совести у палачей.
Не надобно забывать и то нравственное равнодушие, ту шаткость мнений, которые остались осадком от перемежающихся революций и реставраций. Люди привыкли считать сегодня то за героизм и добродетель, за что завтра
посылают в каторжную работу; лавровый венок и клеймо палача менялись несколько раз на одной и той же
голове. Когда к этому привыкли, нация шпионов была готова.
— Никакого. С тех пор как я вам писал письмо,
в ноябре месяце, ничего
не переменилось. Правительство, чувствующее поддержку во всех злодействах
в Польше,
идет очертя
голову, ни
в грош
не ставит Европу, общество падает глубже и глубже. Народ молчит. Польское дело —
не его дело, — у нас враг один, общий, но вопрос розно поставлен. К тому же у нас много времени впереди — а у них его нет.
Неточные совпадения
Осип. Ваше высокоблагородие! зачем вы
не берете? Возьмите!
в дороге все пригодится. Давай сюда
головы и кулек! Подавай все! все
пойдет впрок. Что там? веревочка? Давай и веревочку, — и веревочка
в дороге пригодится: тележка обломается или что другое, подвязать можно.
Скотинин. Я никуда
не шел, а брожу, задумавшись. У меня такой обычай, как что заберу
в голову, то из нее гвоздем
не выколотишь. У меня, слышь ты, что вошло
в ум, тут и засело. О том вся и дума, то только и вижу во сне, как наяву, а наяву, как во сне.
Но ничего
не вышло. Щука опять на яйца села; блины, которыми острог конопатили, арестанты съели; кошели,
в которых кашу варили, сгорели вместе с кашею. А рознь да галденье
пошли пуще прежнего: опять стали взаимно друг у друга земли разорять, жен
в плен уводить, над девами ругаться. Нет порядку, да и полно. Попробовали снова
головами тяпаться, но и тут ничего
не доспели. Тогда надумали искать себе князя.
Но ошибка была столь очевидна, что даже он понял ее.
Послали одного из стариков
в Глупов за квасом, думая ожиданием сократить время; но старик оборотил духом и принес на
голове целый жбан,
не пролив ни капли. Сначала пили квас, потом чай, потом водку. Наконец, чуть смерклось, зажгли плошку и осветили навозную кучу. Плошка коптела, мигала и распространяла смрад.
Долли
пошла в свою комнату, и ей стало смешно. Одеваться ей
не во что было, потому что она уже надела свое лучшее платье; но, чтоб ознаменовать чем-нибудь свое приготовление к обеду, она попросила горничную обчистить ей платье, переменила рукавчики и бантик и надела кружева на
голову.