Неточные совпадения
Пить чай
в трактире имеет
другое значение для слуг. Дома ему чай не
в чай; дома ему все напоминает, что он слуга; дома у него грязная людская, он должен сам поставить самовар; дома у него чашка
с отбитой ручкой и всякую минуту
барин может позвонить.
В трактире он вольный человек, он
господин, для него накрыт стол, зажжены лампы, для него несется
с подносом половой, чашки блестят, чайник блестит, он приказывает — его слушают, он радуется и весело требует себе паюсной икры или расстегайчик к чаю.
А уже, конечно, нельзя сказать об англичанах, чтоб они не любили своего отечества, или чтоб они были не национальны. Расплывающаяся во все стороны Англия заселила полмира,
в то время как скудная соками Франция — одни колонии потеряла, а
с другими не знает, что делать. Они ей и не нужны; Франция довольна собой и лепится все больше и больше к своему средоточию, а средоточие — к своему
господину. Какая же независимость может быть
в такой стране?
Неточные совпадения
В одной прислуга, музыка, //
В другой — кормилка дюжая //
С ребенком, няня старая // И приживалка тихая, // А
в третьей —
господа:
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании сына знатного
господина наставник его всякий день разогнул ему Историю и указал ему
в ней два места:
в одном, как великие люди способствовали благу своего отечества;
в другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло свою доверенность и силу,
с высоты пышной своей знатности низвергся
в бездну презрения и поношения.
Левин Взял косу и стал примериваться. Кончившие свои ряды, потные и веселые косцы выходили один зa
другим на дорогу и, посмеиваясь, здоровались
с барином. Они все глядели на него, но никто ничего не говорил до тех пор, пока вышедший на дорогу высокий старик со сморщенным и безбородым лицом,
в овчинной куртке, не обратился к нему.
Всякое стеснение перед
барином уже давно исчезло. Мужики приготавливались обедать. Одни мылись, молодые ребята купались
в реке,
другие прилаживали место для отдыха, развязывали мешочки
с хлебом и оттыкали кувшинчики
с квасом. Старик накрошил
в чашку хлеба, размял его стеблем ложки, налил воды из брусницы, еще разрезал хлеба и, посыпав солью, стал на восток молиться.
Три дамы: старушка, молодая и купчиха, три
господина; один ― банкир-Немец
с перстнем на пальце,
другой ― купец
с бородой, и третий ― сердитый чиновник
в виц-мундире
с крестом на шее, очевидно, давно уже ждали.