Неточные совпадения
Они никогда не сближались потом. Химик ездил очень редко к дядям; в последний раз он виделся с моим отцом после смерти Сенатора, он приезжал просить у него тысяч тридцать рублей взаймы на покупку земли. Отец мой не дал; Химик рассердился и, потирая рукою нос, с улыбкой ему
заметил: «Какой же тут риск, у меня именье родовое, я
беру деньги для его усовершенствования, детей у меня нет, и мы друг после друга наследники». Старик семидесяти пяти лет никогда не прощал племяннику эту выходку.
— В герольдии-с, —
заметил он, обезоруженный мною, — был прежде секретарь, удивительный человек, вы, может, слыхали о нем,
брал напропалую, и все с рук сходило. Раз какой-то провинциальный чиновник пришел в канцелярию потолковать о своем деле да, прощаясь, потихоньку из-под шляпы ему и подает серенькую бумажку.
Заметьте, что в самых яростных нападках на Стансфильда и Палмерстона об этом не было речи ни в парламенте, ни в английских журналах, подобная пошлость возбудила бы такой же смех, как обвинение Уркуарда, что Палмерстон
берет деньги с России.
Потому что, когда сынов Израиля стали избивать язычники, а было это дело при Маккавеях, то ваши отцы погибали, как овцы, потому что не
брали меча в субботу.
Господь сказал: если так будет дальше, то из-за субботы всех моих людей перережут, как стадо, и некому будет праздновать самую субботу… пусть уж лучше
берут меч в субботу, чтобы у меня остались мои люди.
Теперь подумайте сами: если можно
брать меч, чтобы убивать людей в субботу, то отчего не взять в руки станок, чтобы вам не помирать с голоду в чужой стороне?» А! Я же вам говорю: это очень умный человек, этот Мозес.
Неточные совпадения
Как ни просила вотчина, // От должности уволился, // В аренду снял ту мельницу // И стал он пуще прежнего // Всему народу люб: //
Брал за
помол по совести.
— Не
берет, — сказала Кити, улыбкой и манерой говорить напоминая отца, что часто с удовольствием
замечал в ней Левин.
Я хочу подставить другую щеку, я хочу отдать рубаху, когда у меня
берут кафтан, и
молю Бога только о том, чтоб он не отнял у меня счастье прощения!
Потом в продолжение некоторого времени пустился на другие спекуляции, именно вот какие: накупивши на рынке съестного, садился в классе возле тех, которые были побогаче, и как только
замечал, что товарища начинало тошнить, — признак подступающего голода, — он высовывал ему из-под скамьи будто невзначай угол пряника или булки и, раззадоривши его,
брал деньги, соображаяся с аппетитом.
К тому же замкнутый образ жизни Лонгрена освободил теперь истерический язык сплетни; про матроса говаривали, что он где-то кого-то убил, оттого,
мол, его больше не
берут служить на суда, а сам он мрачен и нелюдим, потому что «терзается угрызениями преступной совести».