Цитаты со словом «ко»
А. И. Герцена.)] говорит: «Пойдемте
ко мне, мой дом каменный, стоит глубоко на дворе, стены капитальные», — пошли мы, и господа и люди, все вместе, тут не было разбора; выходим на Тверской бульвар, а уж и деревья начинают гореть — добрались мы наконец до голохвастовского дома, а он так и пышет, огонь из всех окон.
Добрее, кротче, мягче я мало встречал людей; совершенно одинокий в России, разлученный со всеми своими, плохо говоривший по-русски, он имел женскую привязанность
ко мне.
По вечерам он приносил
ко мне наверх из библиотеки книги с картинами — путешествие Гмелина и Палласа и еще толстую книгу «Свет в лицах», которая мне до того нравилась, что я ее смотрел до тех пор, что даже кожаный переплет не вынес...
Дети вообще проницательнее, нежели думают, они быстро рассеиваются, на время забывают, что их поразило, но упорно возвращаются, особенно
ко всему таинственному или страшному, и допытываются с удивительной настойчивостью и ловкостью до истины.
Напротив, она с ранних лет развила во мне непреодолимую ненависть
ко всякому рабству и ко всякому произволу.
Окна были обыкновенно подняты, какой бы жар ни был; и
ко всему этому рядом с равномерно гнетущим надзором моего отца — беспокойно суетливый, тормошащий надзор Карла Ивановича, но мы охотно подвергались всему, чтоб быть вместе.
В каждом воспоминании того времени, отдельном и общем, везде на первом плане он с своими отроческими чертами, с своей любовью
ко мне.
Ко всему остальному, он уверил себя, что он опасно болен, и беспрестанно лечился; сверх домового лекаря, к нему ездили два или три доктора, и он делал, по крайней мере, три консилиума в год.
Как ни проста, кажется, была должность Карла Ивановича, но отец мой умел ей придать столько горечи, что мой бедный ревелец, привыкнувший
ко всем бедствиям, которые могут обрушиться на голову человека без денег, без ума, маленького роста, рябого и немца, не мог постоянно выносить ее.
Итак, дело закипело; на другой день после обеда приплелся
ко мне сторож из правления, седой старик, который добросовестно принимал а la lettre, [буквально (фр.).] что студенты ему давали деньги на водку, и потому постоянно поддерживал себя в состоянии более близком к пьяному, чем к трезвому.
Огорчился было Соколовский, но скрепив сердце подумал, подумал и написал
ко всем gros bonnets, что он страшно занемог и праздник откладывает.
…Вспоминая времена нашей юности, всего нашего круга, я не помню ни одной истории, которая осталась бы на совести, которую было бы стыдно вспомнить. И это относится без исключения
ко всем нашим друзьям.
Он сказал мне, что по приказанию военного генерал-губернатора, которое было у него в руках, он должен осмотреть мои бумаги. Принесли свечи. Полицмейстер взял мои ключи; квартальный и его поручик стали рыться в книгах, в белье. Полицмейстер занялся бумагами; ему все казалось подозрительным, он все откладывал и вдруг, обращаясь
ко мне, сказал...
Между тем испуганные слуги разбудили мою мать; она бросилась из своей спальни
ко мне в комнату, но в дверях между гостиной и залой была остановлена казаком. Она вскрикнула, я вздрогнул и побежал туда. Полицмейстер оставил бумаги и вышел со мной в залу. Он извинился перед моей матерью, пропустил ее, разругал казака, который был не виноват, и воротился к бумагам.
Он просил о чем-то унтера, вероятно, о позволении взойти
ко мне; это был седой старик, у которого я ребенком перекрестил двух или трех детей.
К утру канцелярия начала наполняться; явился писарь, который продолжал быть пьяным с вчерашнего дня, — фигура чахоточная, рыжая, в прыщах, с животно-развратным выражением в лице. Он был во фраке кирпичного цвета, прескверно сшитом, нечистом, лоснящемся. Вслед за ним пришел другой, в унтер-офицерской шинели, чрезвычайно развязный. Он тотчас обратился
ко мне с вопросом...
Кантонист не продолжал разговора; он увидел, что я взят не за буянство, не за пьянство, и потерял
ко мне весь интерес, а может, и боялся вступить в разговор с опасным арестантом.
Пока я одевался, случилось следующее смешно-досадное происшествие. Обед мне присылали из дома, слуга отдавал внизу дежурному унтер-офицеру, тот присылал с солдатом
ко мне. Виноградное вино позволялось пропускать от полубутылки до целой в день. Н. Сазонов, пользуясь этим дозволением, прислал мне бутылку превосходного «Иоганнисберга». Солдат и я, мы ухитрились двумя гвоздями откупорить бутылку; букет поразил издали. Этим вином я хотел наслаждаться дня три-четыре.
Рябенький квартальный отыскал мою бутылку и, обращаясь
ко мне, просил позволения немного выпить.
Окончивши, он поспешно начал завертывать Евангелие и крест. Цынский, едва приподнявшись, сказал ему, что он может идти. После этого он обратился
ко мне и перевел духовную речь на гражданский язык.
Дня через три после приезда государя, поздно вечером — все эти вещи делаются в темноте, чтоб не беспокоить публику, — пришел
ко мне полицейский офицер с приказом собрать вещи и отправляться с ним.
Офицер с аксельбантом, который привел меня, обратился
ко мне на французском языке, говоря, что он désolé d'être dans la necessité [огорчен необходимостью (фр.).] шарить в моих карманах, но что военная служба, обязанность, повиновение…
Жаль было прежней жизни, и так круто приходилось ее оставить… не простясь. Видеть Огарева я не имел надежды. Двое из друзей добрались
ко мне в последние дни, но этого мне было мало.
Городничий услал жандарма спросить, что лошади, и, обращаясь
ко мне, заметил вроде извинения...
Городничий объявил ему, что он прощает его по моему ходатайству; потом, обращаясь
ко мне, прибавил...
Он сначала сильно намылил голову исправнику за дорогу, по которой вчера ехал. Исправник стоял с несколько опущенной, в знак уважения и покорности, головою и
ко всему прибавлял, как это встарь делывали слуги: «Слушаю, ваше превосходительство».
После исправника он обратился
ко мне. Дерзко посмотрел на меня и спросил...
Ко всякому слову прибавлял он: «Ни копейки не стоит». Я раз шутя заметил ему это повторение.
Отдурачившись, он сел
ко мне на постель и серьезно сказал...
Один закоснелый сармат, старик, уланский офицер при Понятовском, делавший часть наполеоновских походов, получил в 1837 году дозволение возвратиться в свои литовские поместья. Накануне отъезда старик позвал меня и несколько поляков отобедать. После обеда мой кавалерист подошел
ко мне с бокалом, обнял меня и с военным простодушием сказал мне на ухо: «Да зачем же вы, русский?!» Я не отвечал ни слова, но замечание это сильно запало мне в грудь. Я понял, что этому поколению нельзя было освободить Польшу.
У Тюфяева была живучая, затаенная ненависть
ко всему аристократическому, ее он сохранил от горьких испытаний.
Когда я это рассказывал полицмейстеру, тот мне заметил: «То-то и есть, что все эти господа не знают дела; прислал бы его просто
ко мне, я бы ему, дураку, вздул бы спину, — не суйся, мол, в воду, не спросясь броду, — да и отпустил бы его восвояси, — все бы и были довольны; а теперь поди расчихивайся с палатой».
Явился
ко мне его сын, вся семья, умоляя спасти отца и главу семейства.
В восьмом часу вечера наследник с свитой явился на выставку. Тюфяев повел его, сбивчиво объясняя, путаясь и толкуя о каком-то царе Тохтамыше. Жуковский и Арсеньев, видя, что дело не идет на лад, обратились
ко мне с просьбой показать им выставку. Я повел их.
— Исправник здесь, — отвечал мне полупьяный Лазарев, которого я видел в Вятке. При этом он дерзко и грубо уставил на меня глаза — и вдруг бросился
ко мне с распростертыми объятиями.
Все это вместе так было гадко, что я вышел опять на двор. Исправник выбежал вслед за мной, он держал в одной руке рюмку, в другой бутылку рома и приставал
ко мне, чтоб я выпил.
— Уважим-с, уважим-с. Эй вы, голубчики! Ну, барин, — сказал он, обращаясь вдруг
ко мне, — ты только держись: туда гора, так я коней-то пущу.
Матвей, о котором я еще буду говорить впоследствии, был больше, нежели слуга: он был моим приятелем, меньшим братом. Московский мещанин, отданный Зонненбергу, с которым мы тоже познакомимся, на изучение переплетного искусства, в котором, впрочем, Зонненберг не был особенно сведущ, он перешел
ко мне.
Раз Небаба зашел
ко мне поутру, чтоб сказать, что едет на несколько дней в Москву, при этом он как-то умильно-лукаво улыбался.
— Она умна, — повторял он, — мила, образованна, на нашего брата и не посмотрит. Ах, боже мой, — прибавил он, вдруг обращаясь
ко мне, — вот чудесная мысль, поддержите честь вятского общества, поволочитесь за ней… ну, знаете, вы из Москвы, в ссылке, верно, пишете стихи, — это вам с неба подарок.
Одним утром Матвей взошел
ко мне в спальню с вестью, что старик Р. «приказал долго жить». Мной овладело какое-то странное чувство при этой вести, я повернулся на другой бок и не торопился одеваться, мне не хотелось видеть мертвеца. Взошел Витберг, совсем готовый. «Как? — говорил он, — вы еще в постеле! разве вы не слыхали, что случилось? чай, бедная Р. одна, пойдемте проведать, одевайтесь скорее». Я оделся — мы пошли.
Имя сестры начинало теснить меня, теперь мне недостаточно было дружбы, это тихое чувство казалось холодным. Любовь ее видна из каждой строки ее писем, но мне уж и этого мало, мне нужно не только любовь, но и самое слово, и вот я пишу: «Я сделаю тебе странный вопрос: веришь ли ты, что чувство, которое ты имеешь
ко мне, — одна дружба? Веришь ли ты, что чувство, которое я имею к тебе, — одна дружба?Я не верю».
«Может, ты сидишь теперь, — пишет она, — в кабинете, не пишешь, не читаешь, а задумчиво куришь сигару, и взор углублен в неопределенную даль, и нет ответа на приветствие взошедшего. Где же твои думы? Куда стремится взор? Не давай ответа — пусть придут
ко мне».
Я боялся его ригоризма, но дружба
ко мне и к Р. решительно взяла верх.
Не знаю. В последнее время, то есть после окончания моего курса, она была очень хорошо расположена
ко мне; но мой арест, слухи о нашем вольном образе мыслей, об измене православной церкви при вступлении в сен-симонскую «секту» разгневали ее; она с тех пор меня иначе не называла, как «государственным преступником» или «несчастным сыном брата Ивана». Весь авторитет Сенатора был нужен, чтоб она решилась отпустить NataLie в Крутицы проститься со мной.
Меня нарядили и повезли к С., которая с детства была
ко мне милостива через меру, к ним каждый вторник ездит полковник З. играть в карты.
Когда совсем смерклось, мы отправились с Кетчером. Сильно билось сердце, когда я снова увидел знакомые, родные улицы, места, домы, которых я не видал около четырех лет… Кузнецкий мост, Тверской бульвар… вот и дом Огарева, ему нахлобучили какой-то огромный герб, он чужой уж; в нижнем этаже, где мы так юно жили, жил портной… вот Поварская — дух занимается: в мезонине, в угловом окне, горит свечка, это ее комната, она пишет
ко мне, она думает обо мне, свеча так весело горит, так мне горит.
Я дал ей мелкую серебряную монету; она захохотала, увидя ее, но, вместо того чтоб идти прочь, влезла на облучок кибитки, повернулась
ко мне и стала бормотать полусвязные речи, глядя мне прямо в лицо; ее взгляд был мутен, жалок, пряди волос падали на лицо.
— Ну, вот видите, — сказал мне Парфений, кладя палец за губу и растягивая себе рот, зацепивши им за щеку, одна из его любимых игрушек. — Вы человек умный и начитанный, ну, а старого воробья на мякине вам не провести. У вас тут что-то неладно; так вы, коли уже пожаловали
ко мне, лучше расскажите мне ваше дело по совести, как на духу. Ну, я тогда прямо вам и скажу, что можно и чего нельзя, во всяком случае, совет дам не к худу.
Цитаты из русской классики со словом «ко»
Предложения со словом «ко»
- Теперь мы можем обратиться ко второму ключевому концепту в рамках умного бизнеса – анализу данных.
- С лошадьми на поводьях они подошли ко двору и сразу очутились на дровокольне с недавно привезёнными из леса берёзовыми кругляками, беспорядочной кучей сваленными возле изгороди.
- – От вашего огромного сундука моя маленькая лодка сразу пойдёт ко дну вместе со всеми монетами. Такое богатство сейчас мне точно не по плечу.
- (все предложения)
Значение слова «ко»
КО, предлог. Употребляется вместо „к“ (см. к2) перед словами, начинающимися с некоторых групп согласных, например: ко всем, ко мне, не ко двору, ко дну, ко сну. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова КО
Афоризмы русских писателей со словом «ко»
- Ко всякому делу сноровка требуется, да еще и своя живинка полагается.
- Беспрерывный покой не может назваться жизнью. Можно привыкнуть ко всему, кроме бездействия и скуки. Несколько мгновений радости, счастья не заменят ли они собою длинный ряд скучных годов?
- Чудесный наш язык ко всему способен.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно