Неточные совпадения
— На мой взгляд это прекрасная партия и для меня, и для нее… — ораторствовал граф. — Между нами будь сказано, я очень нуждался в
такой партии… Мое состояние таяло день
за днем, я сохранил только мелкие остатки… Обладай Кора даже менее выдающимися душевными качествами и красотой, я бы все равно женился на ней…
За женой Василий Никандрович взял тысчонок двести, и
таким образом и составился капитал в два миллиона, который, по мнению графа Белавина, был предназначен судьбою ему и который делал хорошенькую Кору, единственную дочь горного исправника Батищева, графинею.
За последнее время в России завелись и
такие.
Что было совершенно неправдоподобно,
так это то, что это продолжалось уже три месяца.
За эти три месяца граф был всего два раза среди своих холостых друзей, но не провел ни одной ночи вне дома.
Он припоминал, что он тотчас хотел ехать домой, но Маруся
так мило просила его остаться… Он был очень пьян и позволил себя уговорить, она его раззадорила тем, что сказала, что жена его бросила, а он бежит
за ней просить прощения.
Кризис, действительно, наступил и одна из ночей прошла в сплошной тревоге, как для графини Конкордии, дрожавшей
за жизнь своего ребенка,
так и для Федора Дмитриевича, сильно озабоченного как исходом болезни своей маленькой пациентки,
так и состоянием встревоженной матери.
Так думал Караулов с помощью позванного слуги надевая шубу, и затем следуя
за графом Белавиным по коридору и лестнице на подъезд гостиницы, в котором швейцар накинул на плечи графа Владимира Петровича великолепную шинель на собольем меху с седым, камчатского бобра, воротником.
— О, я понимаю, что вы хотите этим сказать… Что он живет как все его круга, и что и мы тоже живем соответственно нашему положению… Но, доктор, если бы вы знали, сколько мне приходится платить
за моего мужа и
за это положение… Еще несколько лет
такой жизни и моя дочь будет нищая…
— Впрочем, это
так всегда бывает… Сила, будь это сила физическая, или нравственная, или сила внушенного чувства, всегда выше права… Будь по-вашему… Пропущу день или два и ухвачусь
за первый случай…
Она попытала счастья на других заработках, но они были
так ничтожны, что
за них не стоило и приниматься.
Она действительно и пила, но и в мрачном одурении кутежей не могла примириться с этой жизнью, которая вынуждает быть всю ночь на выставке, которая вынуждает улыбаться, невзирая на горе, болезнь, скуку с этой жизнью, которая иногда по целым часам приковывает к пьянице, с обязательством выносить его пошлые требования, жизнью ужасней геенны огненной, ужаснее тюрьмы и каторги,
так как нет другого существования более унизительного, более жалкого, как ремесло этих несчастных, обреченных на подлый труд, влекущий
за собой зловещее изнеможение.
— Уф, устал, братец, — отвечал вошедший, пожимая руку «аптекарю». — Жид-то мой поручил мне набрать труппу для своего театра… Денег-то на расход много не дает, а изволь ему представить звезд первой величины!..
Такая уж у него замашка… Ну, вот я и гоняюсь с утра до поздней ночи в поисках
за петербургскими звездами, а их и днем с огнем не сыщешь… Дай-ка рюмку водки, «двухспальную», да закусить что по острее.
Аристархов и Фанни Викторовна по интриге «левой руки» директора «Зала общедоступных увеселений»,
так звали
за кулисами дебелую певицу, имевшую сильное влияние на директора, потеряли место, а газета, где работал Свирский, прекратила свое существование, впредь до возобновления, когда она выйдет улучшенной и более соответствующей идее издателя, как сказано было в успокаивающем обобранных подписчиков объявлении.
Ресторан принадлежал к числу тех, которые посещаются по вечерам «этими дамами», а молодые буфетчицы тоже служат приманкой для посетителей и охотно из-за буфетной стойки перепархивают в отдельные кабинеты, поддерживая
таким образом торговлю ресторана.
Мария —
так звали подругу Фанни Викторовны — уже была
за буфетной стойкой.
— Эге, душа моя, видно задело
за живое? В ней есть смак, а признайтесь, что она похожа на Нану Сухоровского,
такие же глаза и волосы.
— Ну,
так что бы было? Да неужели же ты думаешь, что я слушала все твои россказни. Ты меня выручил из ямы — это правда. Но для чего — это вопрос… Для того, чтобы я делила с тобой твою скотскую жизнь… Что касается Леонида, я бы его любила, быть может, если бы он был настоящим мужчиной, если бы он сумел взять меня в руки. Но все равно, я сегодня полюбила до безумия; он презирает меня, и это-то меня и тронуло. О, я не скрою от тебя, я готова была бежать
за ним.
— Порядочная… — с иронически злобным смехом повторила она. —
Так стало быть и порядочные ходят по вечерам одни к мужчинам! Милый мой, она
такая же, как все мы, может только поприличнее нас и больше гримасничает при свиданиях! Слушай, я хочу ее видеть, я сорву с нее личину скромности, ты увидишь, как облупится с нее эта порядочность… Но, Боже, какие я говорю глупости, что мне
за дело порядочная она или нет.
Да,
так принято, повозиться с женщиною, мы ведь на это только и годимся; нет, по сущей правде, мы достойны сожаления
за то, что обречены жить с
такими существами; когда мы надоедим, нас очень просто выгоняют: ступай, матушка, ищи другого!
Она оплакивала свою дочку,
так скоро умершую, вспоминала с любовью молодого человека, который ухаживал
за ней в это тяжелое время.
Он никогда не предполагал, чтобы эта дурнушка могла быть
такой аппетитной, хотя в Киеве несколько лет тому назад, от нечего делать ухаживал
за ней и даже ею увлекался.
— Я прежде всего благодарю вас, что вы не усомнились в преданности моего сердца и в знании моего ума… Но не обольщайте себя надеждою,
так как разочарование будет еще тяжелее того горя, с перспективой которого вы уже свыклись… Я даю вам слово употребить все мое знание, чтобы вырвать вашу дочь из пасти смертной болезни, но это далеко не ручается
за счастливый исход.
Возмездие начиналось,
так как грех сладок до тех пор, пока можно избегать
за него ответственности.
Надежда Николаевна не могла не желать того же,
так как очень хорошо понимала, что графиня по справедливости может
за нее презирать свою бывшую подругу.
— О если бы я не была
так больна, — с рыданием воскликнула она, — я бы сама поехала
за ним.
Она еще никогда не видала ее в
таком состоянии:
за какие-нибудь полчаса она горько плакала, а теперь смеялась, что есть мочи.
— Благодарю вас
за это решение, оно врачует мое наболевшее сердце… Я уеду, сказавши: «до свидания», и буду с нетерпением ожидать дня, когда вы разрешите мне приехать… Я примчусь как сумасшедший от радости на призыв счастья. Я и сам не хочу, чтобы это счастье омрачалось горькими воспоминаниями, еще не исчезнувшими из вашего сердца, которое вы отдали мне, взамен моего, которое любит вас
так давно, искренно, чисто, беззаветно.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право,
за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться, что
так замешкались.
Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не
такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал
такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это
за жаркое? Это не жаркое.
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что
за ветреность
такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла
такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на то, чтобы ей было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать, что
такое хорошие правила и солидность в поступках.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду
за это? Да если б знали,
так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Анна Андреевна. Пустяки, совершенные пустяки! Я никогда не была червонная дама. (Поспешно уходит вместе с Марьей Антоновной и говорит
за сценою.)Этакое вдруг вообразится! червонная дама! Бог знает что
такое!