Неточные совпадения
«Возможно ли, — уже воскликнул почти уверенно граф, — правдоподобно ли, чтобы эта
женщина, такая молодая, такая прекрасная была чудовищем лицемерия и вероломства… Могли он так
ошибиться, он — такой знаток
женщин, умевший с первого взгляда, по мимолетному выражению их лиц определять их характер и темперамент».
— Я не
ошиблась.
Женщину не обманешь… Я много выстрадала в эти несколько секунд. Но это ничего не значит. Я не могу на вас сердиться, я вас люблю, потому что вы страдаете, так же, как и я. Я вполне вас теперь знаю. Вы очень честный человек, как говорил мне и граф Владимир.
— Ну, огорчаться мне, кажется, нечем, — промолвил он с расстановкой, самодовольно разглаживая усы. — Нет, вот видишь ли что, Федя, — продолжал он тоном наставника, — я хотел тебе только заметить, что ты насчет
женщин ошибаешься, друг мой. Поверь мне, Федя, они все на одну стать. Стоит похлопотать немного, повертеться около них — и дело в шляпе. Вот хоть бы Маша Перекатова…
Фридрих основывал свои расчеты на этом своем слепом орудии в Петербурге. Он надеялся также на жену Петра Федоровича, отец которой состоял у него на службе. Говорили даже, что, когда он пристраивал ее к русскому престолу, она дала ему слово помочь Пруссии. Но в этой
женщине ошиблись все, кто думал сделать ее своим орудием.
Но в этой
женщине ошиблись все, кто думал сделать ее своим орудием. В течении восемнадцати лет Екатерина одна выдержала борьбу со всеми, начиная с Бестужева, который сильно негодовал на нее и очень скоро выпроводил ее мать домой.
Неточные совпадения
Но она
ошибалась в том, что он понял значение известия так, как она,
женщина, его понимала.
Самгин все яснее сознавал, что он
ошибся в оценке этой
женщины, и его досада на нее росла.
Но был ли это авторитет любви — вот вопрос? Входило ли в этот авторитет сколько-нибудь ее обаятельного обмана, того лестного ослепления, в котором
женщина готова жестоко
ошибиться и быть счастлива ошибкой?..
Обломов хотя и прожил молодость в кругу всезнающей, давно решившей все жизненные вопросы, ни во что не верующей и все холодно, мудро анализирующей молодежи, но в душе у него теплилась вера в дружбу, в любовь, в людскую честь, и сколько ни
ошибался он в людях, сколько бы ни
ошибся еще, страдало его сердце, но ни разу не пошатнулось основание добра и веры в него. Он втайне поклонялся чистоте
женщины, признавал ее власть и права и приносил ей жертвы.
— Ну, хорошо; я солгу ей, скажу, что ты живешь ее памятью, — заключил Штольц, — и ищешь строгой и серьезной цели. Ты заметь, что сама жизнь и труд есть цель жизни, а не
женщина: в этом вы
ошибались оба. Как она будет довольна!