Неточные совпадения
Постоянно строго-озабоченное лицо молодой женщины, одетой в темные цвета, с улыбкой, появлявшейся лишь у колыбели ее малютки, естественно, не представляло объекта игривых мыслей, распаляющих
желания поживших людей, к числу которых принадлежал
граф Владимир Петрович.
Ее сдержанная холодность с чуть заметными, подающими, надежду, взглядами по отношению к
графу сделала то, что графиня все более и более убеждалась в искренности к ней дружбы молодой женщины, а страсть
графа распалялась, встречая препятствия, но не окончательную безнадежность, способную убить
желание.
Граф не упорствовал
желаниям своей жены и подписал все, что она продиктовала.
Было время, когда она завидовала красоте, имени и богатству графини Белавиной. У нее даже иногда являлось
желание относительно
графа, который при всех его недостатках все же оставался знатным, богатым и красивым в глазах г-жи Ботт.
Граф Владимир Петрович встретил Надежду Николаевну, одетую с необыкновенной элегантностью, и тотчас же почувствовал, что сердце его сжалось преступным
желанием.
Конечно, всех этих лиц привело в церковь не
желание отдать последний долг покойному
графу, а романтическая сторона как его жизни, так и смерти.
Послужила ли смерть
графа Белавина уроком для легкомысленной петербургской «виверки», каковою по своей натуре была Надежда Николаевна Ботт, и она, действительно, с искренним
желанием исправиться, вернулась к своему домашнему очагу, или же это было временное затишье перед бурей, которая вдруг шквалом налетает на подобных ей женщин и влечет их или к подвигам самоотвержения, геройства, или же к необузданному разгулу, в пропасть грязного, но кажущегося им привлекательным порока — как знать?
Он прибыл туда около шести часов вечера и остановился в доме для приезжающих, так называемой «гостинице». С полчаса спустя, пришел грузинский полицеймейстер господин Макариус и передал доктору
желание графа видеть его сейчас же, так как чай уже подан.
Неточные совпадения
Про нее уведомлял Евгений Павлович в одном довольно нескладном письме из Парижа, что она, после короткой и необычайной привязанности к одному эмигранту, польскому
графу, вышла вдруг за него замуж, против
желания своих родителей, если и давших наконец согласие, то потому, что дело угрожало каким-то необыкновенным скандалом.
Княжна Анастасия была лет на восемь старше братьев и воспитывалась, по некоторым обстоятельствам, против воли матери, в институте. Это была старая история; другая касающаяся ее история заключалась в том, что княжна шестнадцати лет, опять не по
желанию матери, вышла замуж за лихой памяти старого
графа Функендорфа, который сделал немало зла семье Протозановых.
Бабушка никогда и никому не говорила о сделанном ей
графом предложении, а
графу, кажется, не могло прийти
желания об этом рассказывать, но тем не менее Ольга Федотовна все это знала, и когда я ее спрашивала: откуда ей были известны такие тайности? она обыкновенно только сердилась и раз даже пригрозила мне, что если я еще буду ей этим докучать, то она мне больше ничего не скажет.
В этом отношении
граф Хвостиков представлял собою весьма любопытное психическое явление: где бы он ни поселялся или, точнее сказать, где бы ни поставлена была для него кровать — в собственной ли квартире, в гостинице ли, или в каком постороннем приютившем его доме, — он немедля начинал в этом месте чувствовать скуку непреодолимую и нестерпимое
желание уйти куда-нибудь в гости!
На этот раз Анна Павловна исполнила его
желание почти с неудовольствием. Провожая ее до крыльца,
граф взял с нее честное слово приехать к нему через неделю и обещался сам у них быть после первого визита Задор-Мановского.