Неточные совпадения
Редактор-издатель —
бывший судебный пристав, рассыпался в похвалах его таланту, предсказывал ему будущность, но гонорара не заплатил.
После этого, чисто литературного, дебюта Геркулесов исписал целый ворох бумаги, но, увы,
бывших судебных приставов, ценителей изящной литературы не было более в среде
редакторов петербургских газет и журналов, и писания Виктора Сергеевича не предавались тиснению.
Компания Рогожина была почти в том же самом составе, как и давеча утром; прибавился только какой-то беспутный старичишка, в свое время
бывший редактором какой-то забулдыжной обличительной газетки и про которого шел анекдот, что он заложил и пропил свои вставные на золоте зубы, и один отставной подпоручик, решительный соперник и конкурент, по ремеслу и по назначению, утрешнему господину с кулаками и совершенно никому из рогожинцев не известный, но подобранный на улице, на солнечной стороне Невского проспекта, где он останавливал прохожих и слогом Марлинского просил вспоможения, под коварным предлогом, что он сам «по пятнадцати целковых давал в свое время просителям».
Из всех троих русских, попавших в Женеву из-за холеры, мне как писателю и
бывшему редактору журнала всего прямее было бы познакомиться с издателем «Колокола», который тогда еще печатался, позднее — уже по-французски.
Как будто бомба разорвалась в комнате. Все шарахнулись в стороны. Незнакомый мне Виктор Петрович Остроюрский,
бывший редактор «Дела», стоявший рядом со мною, спрашивал меня:
Неточные совпадения
Вдова нотариуса Казакова,
бывшая курсистка, деятельница по внешкольному воспитанию, женщина в пенсне, с красивым и строгим лицом, доказывала
редактору, что теории Песталоцци и Фребеля неприменимы в России.
Капитан Горталов,
бывший воспитатель в кадетском корпусе, которому запретили деятельность педагога, солидный краевед, талантливый цветовод и огородник, худощавый, жилистый, с горячими глазами, доказывал
редактору, что протуберанцы являются результатом падения твердых тел на солнце и расплескивания его массы, а у чайного стола крепко сидел Радеев и говорил дамам:
Вскоре после этого Н.А. Зверев приехал в Москву и потребовал к себе всех московских
редакторов. Пошел и я. Он собрал
редакторов в кабинете цензурного комитета и начал увещевать, чтобы были потише, не проводили «разных неподходящих идей», и особенно набросился на своего
бывшего товарища по профессуре В.А. Гольцева,
редактора «Русской мысли», и В.М. Соболевского,
редактора «Русских ведомостей».
Бывший впоследствии ответственным
редактором"Нового времени", Федоров (которого все звали"Эм-пе-фё") перешел в"Библиотеку"с самой своей первой статейки о французском театре и продолжал давать некоторое время отчеты и при мне.
— До чего дошел я! Горничная княгини Шестовой, заводившая шашни со всеми княжескими лакеями — вспомнились ему слова покойного князя Александра Павловича, вдова
бывшего писаря квартала — моя жена. Другая горничная той же княгини, хотя и случайная, принимает меня, как владетельная принцесса, предписывает мне условия и не терпит возражения, и наконец, этот
бывший кабацкий сиделец, по моей милости сделавшийся
редактором, осмеливается третировать меня с высоты своего величия!..