Неточные совпадения
— Я его больше не хочу знать… У меня больше нет родных — у меня только один друг на свете — это ты. У меня только одна дочь — Таня, которую я люблю всею
душою, и я готов сделать все, чтобы было упрочено ее счастье, которое я же, как вор, украл у ее
родителей… Семен Толстых причинил горе нашей дочери — он негодяй и подлец и ни одного часа не может больше оставаться под этой кровлей… Выгони его немедленно, Иннокентий, выгони… Чтобы сегодня же здесь не было его духу…
— Я была в поселке… Феклуша водила меня на могилу к моей матери… Там я помолилась, и мне стало как-то легче на
душе… Потом я была у развалившейся избушки, где жили мои
родители… Я хотела просить тебя, крестный, приказать выстроить ее вновь…
На свежих могилах своих приемных
родителей, на кладбище Александро-Невской лавры помолились горячо за упокой
душ усопших их приемный сын Сабиров вместе с его родной матерью Марией Толстых.
Неточные совпадения
Знаю только то, что он с пятнадцатого года стал известен как юродивый, который зиму и лето ходит босиком, посещает монастыри, дарит образочки тем, кого полюбит, и говорит загадочные слова, которые некоторыми принимаются за предсказания, что никто никогда не знал его в другом виде, что он изредка хаживал к бабушке и что одни говорили, будто он несчастный сын богатых
родителей и чистая
душа, а другие, что он просто мужик и лентяй.
Знать, видно, много напомнил им старый Тарас знакомого и лучшего, что бывает на сердце у человека, умудренного горем, трудом, удалью и всяким невзгодьем жизни, или хотя и не познавшего их, но много почуявшего молодою жемчужною
душою на вечную радость старцам
родителям, родившим их.
Сначала, при жизни
родителей, жил потеснее, помещался в двух комнатах, довольствовался только вывезенным им из деревни слугой Захаром; но по смерти отца и матери он стал единственным обладателем трехсот пятидесяти
душ, доставшихся ему в наследство в одной из отдаленных губерний, чуть не в Азии.
На последней неделе Великого поста грудной ребенок «покрикастее» ходил по четвертаку в день, а трехлеток — по гривеннику. Пятилетки бегали сами и приносили тятькам, мамкам, дяденькам и тетенькам «на пропой
души» гривенник, а то и пятиалтынный. Чем больше становились дети, тем больше с них требовали
родители и тем меньше им подавали прохожие.
По «Уставу о ссыльных», малолетние дети, следующие в Сибирь при ссылаемых или же переселяемых туда
родителях, отправляются туда на подводах, причем одна подвода дается на пять
душ; какие дети в этом случае относятся к малолетним, в «Уставе» не сказано.