Неточные совпадения
— Чего ты ищешь тут, негодяй!.. Ты хочешь смерти Гладких, но ты ошибся комнатами… Ты тут у Татьяны Петровны Толстых… Она, слава Богу, не одна и небеззащитна… Я здесь, чтобы защитить ее от такого дикого
животного, как ты… Если поступить справедливо, то тебя следует предать суду, но в память твоей матери, которая была
добрая и честная женщина, я прощаю тебя и даю тебе время исправиться… Но чтобы нога твоя не приближалась более к высокому дому… А теперь… вон…
Я помню французскую карикатуру, сделанную когда-то против фурьеристов с их attraction passionnée: [страстным влечением (фр.).] на ней представлен осел, у которого на спине прикреплен шест, а на шесте повешено сено так, чтоб он мог его видеть. Осел, думая достать сено, должен идти вперед, — двигалось, разумеется, и сено — он шел за ним. Может,
доброе животное и прошло бы далее так — но ведь все-таки оно осталось бы в дураках!
«Должен сейчас быть лес», — думал Василий Андреич и, возбужденный вином и чаем, не останавливаясь, потрогивал вожжами, и покорное,
доброе животное слушалось и то иноходью, то небольшою рысцой бежало туда, куда его посылали, хотя и знало, что его посылают совсем не туда, куда надо.
Неточные совпадения
Вера не шла, боролась — и незаметно мало-помалу перешла сама в активную роль: воротить и его на дорогу уже испытанного
добра и правды, увлечь, сначала в правду любви, человеческого, а не
животного счастья, а там и дальше, в глубину ее веры, ее надежд!..
— Аз, буки, веди, глаголь,
добро, — медленно произносил Чертопханов и вдруг неистово воскликнул: — Есть! есть! есть!.. Экое глупое
животное!.. есть!..
Крепко привязанные к молодым дубкам,
добрые кони наши терпели страшную пытку от нападения овода, то есть мух, слепней и строки; последняя особенно кусается очень больно, потому что выбирает для своего кусанья места на
животном, не защищенные волосами.
А между тем эта самая революционерка Катя Турчанинова была в душе очень
добрая и самоотверженная женщина, всегда непосредственно предпочитавшая чужую выгоду, удовольствие, благосостояние своей выгоде, удовольствию, благосостоянию и всегда истинно радовавшаяся возможности сделать кому-нибудь — ребенку, старику,
животному — приятное.
Мысль о солидарности между литературой и читающей публикой не пользуется у нас кредитом. Как-то чересчур охотно предоставляют у нас писателю играть роль вьючного
животного, обязанного нести бремя всевозможных ответственностей. Но сдается, что недалеко время, когда для читателя само собой выяснится, что
добрая половина этого бремени должна пасть и на него.