— Егор Никифоров! — воскликнул он прерывающимся от слез голосом. — Егор Никифоров, мой
благородный друг, мой несчастный невинный страдалец… тебя ли я держу в своих объятиях, тебя ли прижимаю к своему сердцу… Как я мог тебя так долго не узнать, хотя ты страшно изменился… но в первый раз, когда я увидел тебя… мне показалось, что я узнал тебя, но потом я сам себя разуверил в этом…
Неточные совпадения
«Несчастный Егор, — думал Гладких, возвращаясь в высокий дом. — Тебя все считают преступником, зверем, ты неповинно несешь бесчестие и позор за
другого, но знай, что этот
другой будет наказан горше твоего судом Божьим. Бог видит, Егор, твое
благородное сердце, и Он укрепит тебя за твою решимость отплатить за добро добром твоему благодетелю. Он спас тебе жизнь, ты делаешь более, ты спасешь его честь».
— Правило ужасное! — сказал окончательно растерявшийся камер-юнкер. — Впрочем, что ж я, и забыл совсем; я сейчас же могу вам представить поручителя! — воскликнул он, как бы мгновенно оживившись, после чего, побежав на улицу к Максиньке, рассказал ему все, и сей
благородный друг ни минуты не поколебался сам предложить себя в поручители. Пожав ему руку с чувством благодарности, камер-юнкер ввел его к Миропе Дмитриевне.
— Согласен! Но в том-то и ужас,
благородный друг мой, что все эти мои обвинения, как ни устарели, как ни пошлы, как ни водевильны, а все-таки истинны! Все-таки мы с вами ничего не добились!
Неточные совпадения
X л е с т а к о в (принимая деньги).Покорнейше благодарю. Я вам тотчас пришлю их из деревни… у меня это вдруг… Я вижу, вы
благородный человек. Теперь
другое дело.
Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный,
благородный лоб, на котором, только при долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна
другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства.
Что Ноздрев лгун отъявленный, это было известно всем, и вовсе не было в диковинку слышать от него решительную бессмыслицу; но смертный, право, трудно даже понять, как устроен этот смертный: как бы ни была пошла новость, но лишь бы она была новость, он непременно сообщит ее
другому смертному, хотя бы именно для того только, чтобы сказать: «Посмотрите, какую ложь распустили!» — а
другой смертный с удовольствием преклонит ухо, хотя после скажет сам: «Да это совершенно пошлая ложь, не стоящая никакого внимания!» — и вслед за тем сей же час отправится искать третьего смертного, чтобы, рассказавши ему, после вместе с ним воскликнуть с
благородным негодованием: «Какая пошлая ложь!» И это непременно обойдет весь город, и все смертные, сколько их ни есть, наговорятся непременно досыта и потом признают, что это не стоит внимания и не достойно, чтобы о нем говорить.
Приятно дерзкой эпиграммой // Взбесить оплошного врага; // Приятно зреть, как он, упрямо // Склонив бодливые рога, // Невольно в зеркало глядится // И узнавать себя стыдится; // Приятней, если он,
друзья, // Завоет сдуру: это я! // Еще приятнее в молчанье // Ему готовить честный гроб // И тихо целить в бледный лоб // На
благородном расстоянье; // Но отослать его к отцам // Едва ль приятно будет вам.
То был приятный,
благородный, // Короткий вызов, иль картель: // Учтиво, с ясностью холодной // Звал
друга Ленский на дуэль. // Онегин с первого движенья, // К послу такого порученья // Оборотясь, без лишних слов // Сказал, что он всегда готов. // Зарецкий встал без объяснений; // Остаться доле не хотел, // Имея дома много дел, // И тотчас вышел; но Евгений // Наедине с своей душой // Был недоволен сам собой.