Неточные совпадения
— Удалось мне, державный, захватить до десятка баб ведуний, — докладывал он
царю, — всячески склонял я их к признанию, священников заставлял их отчитывать, святою водою кропить… не поддаются чары дьявольские… упорствуют, проклятые, слова не добьешься от них… А может и духовные тоже осетены, так молитва их и не действует… Разве только лично ты, государь, поборешь словом да
светлым взглядом твоим силу дьявольскую… — заключил хитрый доносчик.
Тихая езда, впрочем, была ему необходима и по другим причинам: он хотел собраться с мыслями, хотел успокоиться от пережитых, такой массой нахлынувших на него нравственных страданий, чтобы с
светлым умом предстать пред царские очи и держать прямой ответ
царю за свои поступки на Волховском мосту.
Слушала, слушала, // Свету невзвидела, // Ноги-то резвые // Ровно подкошены, // Так и валюсь снопом. // Веришь ли,
светлый царь, // Так вот и падаю, // Вот хоть сейчас гляди, — // Так вот точнехонько // Оземь и грянулась.
Дай-ко, спрошу тебя, // Батюшко,
светлый царь, // Клятвы-то слушать ли, // В совесть-то верить ли, // Али уж в людях-то // Вовсе извериться?
Неточные совпадения
Хоть бы
царю Ивану Васильевичу в
светлый праздник прокатиться!
Бывало, Агафья, вся в черном, с темным платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног ее, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, важно поднявши
светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду, — и
царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где кровь их падала, цветы вырастали.
Он отдаленно похож по настроению на те вялые, пустые часы, которые переживаются в большие праздники п институтах и в других закрытых женских заведениях, когда подруги разъехались, когда много свободы и много безделья и целый день
царит светлая, сладкая скука.
— Что, братику, разве нам лечь поспать на минуточку? — спросил дедушка. — Дай-ка я в последний раз водицы попью. Ух, хорошо! — крякнул он, отнимая от кружки рот и тяжело переводя дыхание, между тем как
светлые капли бежали с его усов и бороды. — Если бы я был
царем, все бы эту воду пил… с утра бы до ночи! Арто, иси, сюда! Ну вот, бог напитал, никто не видал, а кто и видел, тот не обидел… Ох-ох-хонюшки-и!
Всё, что он видел и слышал, было так мало сообразно с его прошедшими, недавними впечатлениями: паркетная
светлая, большая зала экзамена, веселые, добрые голоса и смех товарищей, новый мундир, любимый
царь, которого он семь лет привык видеть, и который, прощаясь с ними со слезами, называет их детьми своими, — и так мало всё, что он видел, похоже на его прекрасные, радужные, великодушные мечты.