Неточные совпадения
Пораженный непонятным ему зрелищем, Семен Карасев ехал почти вровень с густой толпою
жертв варварства царских палачей, как вдруг взгляд его упал на одну из связанных молодых женщин, бледную, растрепанную, истерзанную. Черные как смоль косы прядями рассыпались по полуобнаженной
груди. Черты красивого лица были искажены страданиями.
Из сотни
грудей связанных
жертв вырвался тяжелый стонущий вздох, от которого не только дрогнули все присутствующие, но и сама земля и камни, казалось, повторили этот вздох, поднявшийся высоко к небесам, так как кругом никого не было, кроме мучителей.
Неточные совпадения
Доктор приложил ухо к
груди больной. Сердце еще билось, но очень слабо, точно его сжимала какая-то рука. Это была полная картина алкоголизма.
Жертва запольской мадеры умирала.
Ого! я невредим. // Каким страданиям земным // На
жертву грудь моя ни предавалась, // А я всё жив… я счастия желал, // И в виде ангела мне бог его послал; // Мое преступное дыханье // В нем осквернило божество, // И вот оно, прекрасное созданье. // Смотрите — холодно, мертво. // Раз в жизни человека мне чужого, // Рискуя честию, от гибели я спас, // А он — смеясь, шутя, не говоря ни слова, // Он отнял у меня всё, всё — и через час.
С отчаянием в
груди смотрел связанный приказчик на удаляющуюся толпу казаков, умоляя взглядом неумолимых палачей своих; с дреколием теснились они около несчастной
жертвы и холодно рассуждали о том, повесить его или засечь, или уморить с голоду в холодном анбаре; последнее средство показалось самым удобным, и его с торжеством, хохотом и песнями отвели к пустому анбару, выстроенному на самом краю оврага, втолкнули в узкую дверь и заперли на замок.
Когда ноги невинной
жертвы коснулись до земли, когда
грудь ее вздохнула свободно, то казак повторил прежние свои вопросы.
Романтизм беспрестанно плакал о тесноте
груди человеческой и никогда не мог отрешиться от своих чувств, от своего сердца; он беспрестанно приносил себя в
жертву — и требовал бесконечного вознаграждения за свою
жертву; романтизм обоготворял субъективность — предавая ее анафеме, и эта самая борьба мнимо примиренных начал придавала ему порывистый и мощно-увлекательный характер его.