Неточные совпадения
— Если ты желаешь, —
сказал через дверь Сигизмунд Владиславович, подойдя к будуару Екатерины Семеновны, где находился
граф Вельский, — сейчас начнут играть.
— Совет хорош! И то
сказать, фальшивомонетчика Григория Кирова схватят и упекут, а с важными господами, вроде
графа Сигизмунда Владиславовича Стоцкого, так не поступают.
— Послушай, Сигизмунд, — вполголоса
сказал ему
граф Вельский, — я
скажу тебе одну вещь, которая тебя очень удивит, но, пожалуйста, без насмешек, так как это очень серьезно…
— Эта свадьба необходима по многим причинам. Во-первых, слово, которое я дал молодому
графу; во-вторых, страстное желание твоего будущего свекра
графа Вельского и, в-третьих, я сам имею намерение жениться и нуждаюсь в содействии
графа Петра Васильевича и его друзей. Этих причин, конечно, достаточно, чтобы мое решение было приведено в исполнение. Кроме того, тут есть еще кое-что, о чем я тебе не могу сообщить. Одним словом, я
сказал тебе мое неизменное решение…
— Я
граф де Тулуз Лотрек… — не садясь,
сказал он.
— Ах, нет! —
сказала она. — Он очень красивый молодой: человек. Я никогда не встречала мужчины более красивого, чем
граф Вельский.
— А что
скажете на это вы,
граф?
— У нее вкусы относительно выбора мужа такие странные, плебейские! — с презрительной улыбкой
сказала хозяйка. — Конечно, она унаследовала их не от меня. Ей уже многие делали предложения,
граф Вельский, например.
— Благодарю, благодарю тебя, мой друг! — с чувством пожал Сигизмунд Владиславович руку
графа Петра Васильевича, — А теперь
скажу, зачем я к тебе приехал… Я тоже собираюсь к князю Инкову, вчера получил приглашение и, знаешь, быть между этими людьми и…
— Двадцать тысяч рублей! — прошептал он. — Да где же я их возьму! Проклятая игра! О, с какой радостью отказался бы я от нее. Но ведь мне необходимо добыть денег… а другого способа нет… Отец… Но как
сказать ему о таком проигрыше… Он ни за что не выдаст мне даже моих денег… или же предложит выделиться и идти от него, куда я хочу, с проклятием матери за спиною… Он неумолим… Тронуть капитал для него хуже смерти… А я дал клятву матушке… Хотел выручить
граф Сигизмунд, но и он что-то не появляется… Как тут быть?..
— Да отчего ты не потребуешь от отца из своих? —
сказал между тем
граф.
— И такую молоденькую, да хорошенькую, — видела я ее тут раза два у Алфимовых, — хотят выдать за такую развалину, как
граф Василий Сергеевич Вельский, — соболезнующим тоном
сказала Анна Александровна.
— Однако вы сильно, как я вижу, приударяете за Ольгой Ивановной, —
сказал старик, ударяя по плечу
графа.
Неволин объяснил ей, что видел
графа Петра Васильевича и что он с ним встретился так холодно, что о визите в его дом не может быть и речи, а про жену свою
сказал, что она никого не принимает.
— Ничегошеньки им об этом не говорили… Кабы знали они, и я бы знала… — с некоторой гордостью
сказала Наташа. — Да и не
скажут. Не любит вас молодой граф-то, просто ненавидит, можно
сказать, да и натравливает его на вас тут другой, черномазый.
— Ну, так я вам
скажу, что это ваша работа! — вдруг воскликнул старик, которому, наклонившись, на ухо что-то шепнул
граф Стоцкий.
— Я требую, чтобы ты
сказал мне сейчас, говоришь ли ты вообще или о моей жене? — вскричал
граф Петр Васильевич, бледнея.
— Мне и самому это противно… — гадливо
сказал, провожая ее,
граф Петр Васильевич. — Один миг с тобою, или эта мерзость!.. Но это скоро, вероятно, кончится.
— Вы умный и предусмотрительный человек… — заметила Руга. — Кстати, Корнилий Потапович был сегодня у меня, и я уже его напугала, если не дядей, которого не знала, то отцом… Он пришел в восторг от младшей дочери Усовой, но я его огорчила тем, что
сказала, что за ней ухаживает
граф Петр Васильевич.
«
Граф бы
сказал ей, — думала она теперь после разговора с мужем, — или бы смутился после поставленного ею прямо вопроса: „
Скажешь мне правду?“»
В особенности горячился Корнилий Потапович и, воображая, что обязан этим
графу Петру Васильевичу Вельскому,
сказал ему несколько колкостей.
Но мы с Владимиром Игнатьевичем виделись потихоньку, и он
сказал, что объявил
графу, что если он не откажется от этого сватовства, то он убьет его.
Когда графине доложили о желании
графа Стоцкого ее видеть, она раздражительно
сказала...
— Здравствуйте, здравствуйте, почтеннейший Корнилий Потапович, —
сказал, усаживаясь в кресло,
граф Сигизмунд Владиславович.
— Так, так, это разузнать надо, — как бы про себя пробормотал старик. — Что же, если она хорошая девушка, я не прочь, —
сказал он
графу.
Более двухсот тысяч рублей он уже успел прожить — или, лучше
сказать, ими успели поживиться
граф Сигизмунд Владиславович Стоцкий и его сподвижники.
— Я полагаю, графиня, что в Петербурге никого не найдется, кто бы решился вас осудить за это… Слишком хорошо знали вашу жизнь с
графом или, лучше
сказать, слишком хорошо знали его жизнь…