— Нет, Петя, эти слезы не горькие… Эти слезы светлые, перед новой жизнью, которая должна
настать для нас… Теперь не ради одной меня ты должен отказаться от своих…
Подавленная, целой массой случайных подробностей, мысль прячется, глохнет, а ежели, от времени до времени, и
настают для нее минуты пробуждения, то она не помогает, не выводит на дорогу, а только мучительно раздражает.
Он чувствует самую сильную и чистую симпатию к девушке, которая любит его; он часа не может прожить, не видя этой девушки; его мысль весь день, всю ночь рисует ему ее прекрасный образ,
настало для него, думаете вы, то время любви, когда сердце утопает в блаженстве.
— Вот что мне нужно приготовить к послезавтрашнему дню. Я и четвертой доли не сделал! Не спрашивай, не спрашивай… как это сделалось! — продолжал Вася, сам тотчас заговорив о том, что так его мучило. — Аркадий, друг мой! Я не знаю сам, что было со мной! Я как будто из какого сна выхожу. Я целые три недели потерял даром. Я все… я… ходил к ней… У меня сердце болело, я мучился… неизвестностью… я и не мог писать. Я и не думал об этом. Только теперь, когда счастье
настает для меня, я очнулся.
Неточные совпадения
Наконец и
для них
настал черед встать перед ясные очи его княжеской светлости.
Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени. В первое мгновение она ужасно испугалась, и все лицо ее помертвело. Она вскочила с места и, задрожав, смотрела на него. Но тотчас же, в тот же миг она все поняла. В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и
для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее, и что
настала же, наконец, эта минута…
Зато поэты задели его за живое: он стал юношей, как все. И
для него
настал счастливый, никому не изменяющий, всем улыбающийся момент жизни, расцветания сил, надежд на бытие, желания блага, доблести, деятельности, эпоха сильного биения сердца, пульса, трепета, восторженных речей и сладких слез. Ум и сердце просветлели: он стряхнул дремоту, душа запросила деятельности.
Много я ему пить не дам, а немножко необходимо
для храбрости:
настает самое главное его исполнение».
«Ужели мы в самом деле не увидимся, Вера? Это невероятно. Несколько дней тому назад в этом был бы смысл, а теперь это бесполезная жертва, тяжелая
для обоих. Мы больше года упорно бились, добиваясь счастья, — и когда оно
настало, ты бежишь первая, а сама твердила о бессрочной любви. Логично ли это?»