Неточные совпадения
— Мне кажется, что это совершенно лишнее, когда у меня есть все необходимые бумаги и формальный паспорт, удостоверяющие кто я такой, и если желают проверить подлинность этих документов, то достаточно, мне думается, телеграфировать тем официальным лицам, которые их выдали, начиная с русского консула в Триесте господина Малейна, который меня лично
знает и подтвердит не
только подлинность выданного им мне паспорта, но и опишет мои приметы, что докажет, что я именно то лицо, за которое себя выдаю.
С этой целью Николай Герасимович завел разговор с сидевшим рядом с ним за обедом капитаном парохода и стал его расспрашивать о курсе парохода, о заходах его в какие-либо порты, о близости берегов или каких-либо островов и так далее, и
узнал от него, что «Корнилов» идет прямо до Одессы, не заходя ни в какие порты, и рейс его вдали от берегов. В одном
только месте, близ устья Дуная, он проходит в недалеком расстоянии от румынского берега и единственного имеющегося в Черном море острова.
— Все для письма я вам доставлю сейчас, — ответила надзирательница, — но должна вас предупредить, что все письма, исключая писем к адвокату, должны быть распечатанными, так как их до отправки читает директриса тюрьмы.
Только к адвокатам письма не читаются… Что же касается хороших адвокатов, то я могу назвать вам их несколько: Янсен, Фрик, сенатор Робер, Стоккарт, — все это знаменитости, но кто из них лучше, трудно сказать… Я
знаю только, что берут они очень дорого и говорят на суде очень красноречиво.
— Может быть, мы скоро ее увидим здесь? Остальное устроится само собою. Будь нежен с Катей, это тебя рассеет… Иди к ней в будуар… Там уже, без сомнения, подан чай… Барон уже исчез давно со своей Муськой, следуй его примеру. Как
только явится князь Асланбеков, я устрою игру и дам тебе
знать.
— Конечно! Я ведь
знаю ваш изысканный вкус… Софи привезет молодую особу… Советую
только одно…
Долинский вспыхнул и даже не
узнал Неелова, с которым
только что познакомился.
— Вас что-то гнетет, милый друг, скажите. Вы
знаете, что я не
только духовник, но и друг ваш.
— Да, я
узнала об этом гораздо позднее. Дело было в том, что мы должны были жить
только на доходы с имения. Отец стал бывать дома еще реже, а когда приезжал, был мрачен и рассеян и скоро уезжал опять. Мать моя с каждым днем становилась бледнее и плоше. Она старалась скрыть от меня свое горе. Но наконец ей стало не под силу. Она делалась все слабее и слабее. У нее открылась чахотка, и когда мне исполнилось девятнадцать лет, она умерла, а, умирая, все звала меня, называя всевозможными ласковыми именами.
Откуда брались у меня слова, я не
знаю, но
только они достигли цели.
Последний, впрочем,
знал только одно, что Надежда Корнильевна не любит своего мужа и обвенчалась с ним по принуждению отца.
— А, я так и
знал!
Только не трудись клеветать на него. Я
знаю, ты его ненавидишь.
— Нет, Сигизмунд, не то… Я говорю правду… Действительно, у меня раскрылись глаза на мой идеал
только при встрече с Елизаветой Петровной Дубянской… Вот идеальная девушка… При ней всегда страшно, вдруг она глянет в мою душу и сразу
узнает ее темные тайны… Я и решил навсегда покончить с Клавдией Васильевной… Она мне нравится, но любить ее я не могу… Я люблю…
— Как
знать… Эта девушка производит на меня одуряющее впечатление… Вам я признаюсь, так как хочу просить вашего содействия, если
только вы сами…
— Можно бы, кажись, устроить… Да не
знаю, как ее сиятельство… Я, однако, не думаю, чтобы отказали принять вас… Граф же по вечерам дома не бывает, а Ольга Ивановна к сродственникам поехали и
только в конце недели будут.
— То-то же… А тут очень просто, настаивай на том, что ничего не
знаешь, и все падет на него. Нужно
только уметь владеть собою…
Это был первый взрыв его отчаяния при посторонних. Что он переживал со дня бегства дочери в кабинете,
знали только стены этой комнаты.
«А тот, милый, желанный, несчастный! Теперь я обязана отнять у него даже тот невинный залог — медальон… Как он настрадается… О… Петя, если бы ты
только знал, какую жертву мы приносим».
— Нет, — покачала головой молодая девушка, — мне осталось
только умереть… Он меня не любит… Я в том убедилась… К родителям я не вернусь… Ему я не нужна… Он не
знает, как от меня отделаться… Я сама вижу…
Первые оба — не
только владельцы конторы как отец и сын, но даже пайщики, так как Дмитрий Павлович
знал, что Иван Корнильевич в деле отца имеет свой отдельный капитал, — они оба, значит, должны были воровать у самих себя. Сиротинин не
знал отношений между стариком Алфимовым и его сыном.
Анна Александровна
знала Ивана Корнильевича и не могла допустить мысли, что этот почти мальчик, если не по летам, то по виду, вежливый, предупредительный, мог быть не
только вором, но даже убийцей человека, который к нему относился с такою сердечностью.
Хотя он
знал, что недавнее предубеждение против него как защитника убийцы ее отца уже прошло, но все же понимал, что
только важное, серьезное, не терпящее отлагательства дело могло привести к нему Елизавету Петровну.
Последние
знали, что молодой адвокат говорит хорошо и задушевно
только в силу своего непоколебимого внутреннего убеждения, и это убеждение невольно сообщалось его слушателям как бы по закону внушения мысли, так что речи Долинского действовали не
только на представителей общественной совести — присяжных, — но и на коронных судей, которые, что ни говори, в силу своих занятий, и до сих пор напоминают того поседевшего в приказах пушкинского дьяка, который...
— И, несомненно, придуманная графом Сигизмундом… Молодой Алфимов до этого не додумался бы вовек… Впрочем, это все
только мое предположение. Так ли это было на самом деле, я не
знаю, но думаю, что оно похоже на правду…
— Замолчите, нахальный человек! — вскричала она. — Это не откровенность, а цинизм! Вы говорите мне
только потому, что уверены в слабохарактерности моего мужа, хотя отлично
знаете, чтода всегда была и всегда останусь верна своему долгу.
— Ведь не я же?..
Только я один
знал место вашего свидания, но ведь я не из гастрономов в этом смысле, ты меня
знаешь…
— Но я уверяю вас, что
знаю это дело
только по газетам и рассказам потерпевших…
Не
знал только суммы недочета, но сумма в этом случае была безразлична.
— Я не
только знаю, но даже, как кажется, я перед ее матерью в большом долгу… Я нянчил ее мать когда-то на руках.
В квартире Анны Александровны Сиротининой не
только не
знали об освобождении Дмитрия Павловича из-под ареста, но даже не предполагали такой быстрой возможности этого, скажем более, почти перестали на это рассчитывать.
— Полноте, полноте, за что, что я сделал?.. Вы говорите,
знаю ли я?.. Подробностей нет, но читал публикацию… Да вот сейчас ушел от меня тоже один банковый деятель, так говорил, что весь финансовый мир
только и говорит об этом… Это со стороны Алфимова благородно, но относительно сына жестоко…
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его?
только,
знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Аммос Федорович. А черт его
знает, что оно значит! Еще хорошо, если
только мошенник, а может быть, и того еще хуже.
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я не хочу после… Мне
только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не
узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Хлестаков. Черт его
знает, что такое,
только не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног.
Только бы мне
узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)