— Это ничего не значит… Вы не
знаете старика или знаете его меньше, чем знают у Селезневых… Он, несмотря на имеющийся у его сына отдельный капитал, держит его в ежовых рукавицах и, вложив этот капитал в дело, платит ему жалованье за занятия в конторе и даже не дает процентов, которые присоединяет к капиталу… Мне все это рассказал Сергей Аркадьевич и жаловался даже сам молодой Алфимов.
Неточные совпадения
— Зачем же вы вышли замуж за такого
старика? — спросила Екатерина Семеновна. — Вы должны были
знать заранее, что его объятия не будут очень жарки.
Федор Осипович
знал о предполагаемом сватовстве со стороны графа Вельского и о настойчивом желании этого брака
стариком Алфимовым,
знал он также и о клятве, данной Надеждой Корнильевной у постели умирающей матери — повиноваться во всем отцу.
— Мы
знаем теперь, — продолжал граф, — что ее дядя, а тем более отец, когда они
узнают все, способны мстить за дочь, ни перед чем не задумавшись, и запугав ими
старика Алфимова, мы можем брать с него все, что вздумаем.
Первые оба — не только владельцы конторы как отец и сын, но даже пайщики, так как Дмитрий Павлович
знал, что Иван Корнильевич в деле отца имеет свой отдельный капитал, — они оба, значит, должны были воровать у самих себя. Сиротинин не
знал отношений между
стариком Алфимовым и его сыном.
—
Знаю,
знаю, — смутился
старик, — и я не буду неблагодарен.
«Да и этот-то не лучше их… Все одна шайка… Но граф мне нужен… Он много
знает… Он опасен. А этот Савин. Ведь это тоже связь с прошлым… Это возмездие…» — неслось в голове
старика Алфимова.
После такой прогулки он угощал Евсея чаем в трактире, где играла музыкальная машина и все
знали старика, относились к нему с боязливым почтением. Усталый Евсей под грохот и вой музыки, окутанный облаком тяжёлых запахов, впадал в полусонное оцепенение.
— Не
знаете старика, не знаете! — твердил он, провожая меня до передней и поглаживая себя по животу. — Я человек тяжелый, битый, ха-ха! Но я добрый, ей-богу!
Неточные совпадения
«Что за мужчина? — старосту // Допытывали странники. — // За что его тузят?» // — Не
знаем, так наказано // Нам из села из Тискова, // Что буде где покажется // Егорка Шутов — бить его! // И бьем. Подъедут тисковцы. // Расскажут. Удоволили? — // Спросил
старик вернувшихся // С погони молодцов.
Чу! конь стучит копытами, // Чу, сбруя золоченая // Звенит… еще беда! // Ребята испугалися, // По избам разбежалися, // У окон заметалися // Старухи,
старики. // Бежит деревней староста, // Стучит в окошки палочкой. // Бежит в поля, луга. // Собрал народ: идут — кряхтят! // Беда! Господь прогневался, // Наслал гостей непрошеных, // Неправедных судей! //
Знать, деньги издержалися, // Сапожки притопталися, //
Знать, голод разобрал!..
Г-жа Простакова. Подите ж с Богом. (Все отходят.) А я уж
знаю, что делать. Где гнев, тут и милость.
Старик погневается да простит и за неволю. А мы свое возьмем.
За чаем Левин
узнал всю историю
старикова хозяйства.
— Благодарим, — отвечал
старик, взял стакан, но отказался от сахара, указав на оставшийся обгрызенный им комок. — Где же с работниками вести дело? — сказал он. — Раззор один. Вот хоть бы Свияжсков. Мы
знаем, какая земля — мак, а тоже не больно хвалятся урожаем. Всё недосмотр!