Зима успела прожить свой долгий нарымский век, прихватила полвека весны, но была по-прежнему такой же молодой, ядрёной и злой.
Наученный горьким опытом жизни нарымский крестьянин не спешил раскрывать перед каждым встречным-поперечным стайки и амбары.
Появился говорок нарымский – «чёкающий», короткий, но по делу, конкретный.