Неточные совпадения
— Любовь же
к этой женщине — яд, и яд самый смертельный. Любить эту женщину и быть ею любимым — это отрава, принимаемая в малой дозе. В этом случае можно отделаться легким одурением, несколькими непродолжительными припадками сумасшествия, но зато сколько разочарования в себе и в других! Любить же ее без взаимности — это разорение, позор и…
смерть!
— Она много путешествует… Ей нужно, как она мне говорила, привести в порядок запутанные дела по наследству, а так как ей со времени
смерти моего отца, которого я не знала, приходится одной ими заниматься, то она и не может меня взять
к себе… Я стесню ее…
— Как не стоит? Вы спасли меня от
смерти и говорите, что это ничего! Вот я, действительно, не стоил, чтобы вы заботились обо мне; я дразнил и мучил вас. Простите ли вы меня, Анжелика? — спросил он и, прежде чем она успела опомниться, прижал ее маленькую ручку
к своим губам.
— Да вразумите ее хоть вы, maman, — обратился Владимир
к сидевшей тут же Марье Осиповне, — ведь это верная
смерть.
— Пикники приносят тебе несчастье, Володя, — говорил Александр Михайлович, — сегодня ты мог до
смерти убиться, а два года тому назад, помнишь, как ты захворал? Как вы тогда, не жалея себя, ухаживали за ним, — обратился он
к Анжелике.
Он лелеял эту мысль и уже стремился
к этой цели. Ее
смерть в настоящую минуту окружила бы ее в его собственном сознании ореолом мученичества, а это и было бы главной причиной мучительных угрызений совести.
— Я люблю эту женщину, — повел князь головой по направлению
к комнате больной, — люблю горячо и сильно, но готов лучше обречь ее на раннюю
смерть, нежели открыть эту тайну.
Она думала, что сама сойдет с ума, и на самом деле была близка
к этому. Действительно, Ирена проснулась в бреду. С ней сделалась сильнейшая горячка, осложнившаяся воспалением мозга. В продолжение двух недель происходила страшная борьба между наукой и болезнью, молодостью и
смертью.
Князь был, по обыкновению, весел и спокоен, не обращая, видимо, ни малейшего внимания на свою попутчицу, сидевшую рядом с ним за одним из столов зала первого класса, с лицом приговоренной
к смерти.
По телеграмме, данной княжной Юлией, нельзя сказать чтобы чересчур потрясенной трагической
смертью ее отца,
к которому она за последнее время питала страшную злобу, в Варшаву приехали граф и графиня Ратицыны, а с ними и Виктор Аркадьевич Бобров, которого княжна с непоколебимой твердостью в голосе перед гробом отца представила своей сестре и ее мужу как своего жениха.
Неточные совпадения
Хлестаков. Очень благодарен. А я, признаюсь,
смерть не люблю отказывать себе в дороге, да и
к чему? Не так ли?
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — //
К кому оно привяжется, // До
смерти не избыть!
Она подошла
к Алексею Александровичу и с фамильярностью близости
смерти, взяв его за руку, повела в спальню.
Страдания, равномерно увеличиваясь, делали свое дело и приготовляли его
к смерти.
Доктор и доктора говорили, что это была родильная горячка, в которой из ста было 99 шансов, что кончится
смертью. Весь день был жар, бред и беспамятство.
К полночи больная лежала без чувств и почти без пульса.