Неточные совпадения
Это
был доктор Петр Николаевич Звездич, известный среди петербургской золотой молодежи, в кругу которой постоянно вращался, под именем «нашего
доктора».
Он знал в подробности все светские интриги и историю почти каждой из звездочек полусвета, и о нем говорили шутя, что если бы он захотел, то мог бы написать такую скандальную хронику, от которой бы содрогнулось даже петербургское общество. Но
доктор Звездич умел молчать или, вернее, говорить кстати. Он не мог
быть назван скрытным, но и никогда не говорил того, что могло бы скомпрометировать тех, кто не должен
был быть скомпрометированным, и таким образом не вызывал вражды к себе людей, жизнью которых он жил.
С первого взгляда можно
было заметить, что он далеко не «завсегдатай» этой компании кутил, занимающихся лишь глупым прожиганием жизни и безумными тратами средств, доставшихся им благодаря трудам или талантам их отцов. Виктор Аркадьевич Бобров — так звали его — приходился племянником
доктору Звездичу и, несмотря на то, что не прошло и четырех лет, как он кончил курс в Технологическом институте, занимал уже хорошее место на одном из казенных заводов Петербурга.
— Если нет своих зубов, то
есть вставные, — отвечал
доктор, смеясь, — прекрасное средство!
— Наружность обманчива вообще, наружность же красивой женщины по преимуществу. Вот уже десять лет, как я знаю ее — я ее
доктор. У нее
было десять любовников. Последний из них, как тебе только что говорили, уезжает в Ташкент; этот еще кончил лучше других. У нее большое состояние, но все знают, ценою скольких человеческих жизней оно обошлось…
— Ужинать где
будем? — спросил один из вошедших, обращаясь к
доктору и Боброву.
Выйдя через коридор в буфетный зал, он остановился. Мимо него шла к выходу Анжель. Она заметила
доктора и сделала ему знак рукой. Он тотчас же подошел к ней и поклонился с таким почтением, с каким вообще благовоспитанный человек считает долгом кланяться женщине, кто бы она ни
была.
— Уж не подозреваете ли вы, что я их убиваю? — тем же тоном ответил
доктор. — Впрочем, в некоторых случаях это
было бы милостью.
В то время, когда князь Сергей Сергеевич Облонский беседовал с Иреной, в обширной столовой княжеского деревенского дома
был уже накрыт завтрак на пять персон, так как мы знаем, что в это лето у князя гостила его старшая дочь Надежда Сергеевна со своим мужем, графом Львом Николаевичем Ратицыным, и Виктор Аркадьевич Бобров, которого мы видели в театре «Аквариум» вместе с
доктором Звездичем.
Скоро
доктор и все домашние
были изумлены ее уменьем и выносливостью. С пунктуальной точностью давала она больному лекарство и переменяла компрессы на его голове. Она ходила по комнате, поправляла его подушки, не причиняя ему ни малейшего беспокойства. Никто не мог уговорить ее отдохнуть: она целыми ночами просиживала у постели больного, так что холодные глаза Лоры выражали удивление при взгляде на нее.
— Неприятно? Как ей не стыдно говорить это? — вспылил Александр Михайлович. — Кто, как не вы, спас его? Сам
доктор сказал мне вчера об этом. Никогда, никогда я не поверю, чтобы Владимиру могло
быть неприятно ваше присутствие.
— Maman и я не можем ехать, — уже резко проговорила Лора, — а
доктор велел папе
быть на свежем воздухе как можно дольше.
Было несколько иностранцев. Среди этого смешанного общества находились и наши старые знакомые:
доктор Звездич, Виктор Аркадьевич Бобров и Владимир Геннадиевич Перелешин.
— Вот он, — продолжал
доктор, указывая на Боброва, — справлялся об Анжель, интересовался узнать,
будем ли мы иметь удовольствие видеть ее сегодня вечером.
Доктор опустил окно, для того чтобы холодный ночной воздух мог освежить Ирену, и дал ей понюхать солей, флакон с которыми
был всегда при нем.
Владимир Геннадиевич
был, таким образом, прав, говоря
доктору Звездичу и Виктору Аркадьевичу Боброву, что он знает об исчезновении Анжель не более чем другие.
Это
была самая уютная и комфортабельнее других убранная комната квартиры, в которую внес
доктор Звездич, в сопровождении Анжелики Сигизмундовны и Ядвиги, еще совершенно не оправившуюся от обморока Ирену.
— Подумайте, — голосом, в котором звучали металлические ноты, произнес
доктор Берто, продолжая глядеть на него, — иначе, поймите, искусство мое бессильно, я не
буду в состоянии помочь, а ведь вам нужно, чтобы она
была жива…
Так, по крайней мере, решил Облонский, нервы которого от бессонной ночи и от фиксирующих его глаз «загадочного жида» — так назвал мысленно он
доктора —
были потрясены до крайности.
— Я
буду с вами откровенен, но не здесь, — обратился он к
доктору.
— Вот десять тысяч франков, — быстро вынув бумажник и отсчитав десять банковых билетов, сказал Облонский, подавая их
доктору Берто. — По окончании лечения вы получите еще столько же, но она должна
быть жива и здорова.
Все это
было последствием науки
доктора Берто — последствием гипнотизма.
Покинутый
доктором Звездичем, единственным, кроме Перелешина, знакомым в этом чуждом для него обществе, чувствуя себя далеко не по себе и даже как-то озлобленно, Виктор Аркадьевич Бобров прятался за толпу, чтобы не
быть замеченным князем.
— Бобров, сюда! — крикнул
доктор: это
был он. — Я не вошел, чтобы избавиться от вопросов, которыми меня забросали бы.
— Все это хорошо, — сказал
доктор, — но на все свое время. Самое нужное в настоящую минуту — отвести барышню в свою комнату и уложить в постель, пока я
буду писать рецепт.
В зале, где они
были, кроме Ядвиги и
доктора находились еще лакей и горничная, выбежавшие навстречу своей госпоже.
— Напрасно, — отвечал
доктор, — барышня не больна, обморок прошел. Я объясню им, — он указал на Ядвигу, — как надо давать успокоительное лекарство, очень простое, но действующее быстро, его надо
будет принять в случае новых признаков волнения.
— Я не имею права ни проклинать, ни презирать тебя, — отвечала Анжелика Сигизмундовна тихим голосом. — Мы после поговорим, когда ты
будешь себя лучше чувствовать. Надо сначала подчиниться предписанию
доктора. Я заменю тебе горничную на сегодняшний вечер.
Анжель остановилась, потом сама пошла отворять. Это
была Ядвига. Она принесла прописанное
доктором лекарство, приготовленное в ближайшей аптеке, где
был для этого разбужен дежурный помощник провизора, так как
было уже поздно.
Дело о браке ее дочери судом она не начнет. Она боится сама огласки! Притом Ирена ничего об этом не помнит, а если вспомнит, то,
быть может,
будут последствия, предсказанные
доктором Берто.
Он
был настолько сильнее предыдущих, что думали, что она умерла. Но это
был не более как повторившийся столбняк, бывший с нею в Париже, продолжавшийся, однако, теперь только тридцать шесть часов, и от которого она очнулась, благодаря внимательному уходу и медицинским средствам, данным
доктором Звездичем, приглашенным в ту же минуту.
Неточные совпадения
Содержание
было то самое, как он ожидал, но форма
была неожиданная и особенно неприятная ему. «Ани очень больна,
доктор говорит, что может
быть воспаление. Я одна теряю голову. Княжна Варвара не помощница, а помеха. Я ждала тебя третьего дня, вчера и теперь посылаю узнать, где ты и что ты? Я сама хотела ехать, но раздумала, зная, что это
будет тебе неприятно. Дай ответ какой-нибудь, чтоб я знала, что делать».
А он по своей усидчивости, добросовестности к работе, — он натянут до последней степени; а давление постороннее
есть, и тяжелое, — заключил
доктор, значительно подняв брови.
— Да, sa compagne [его спутница] позвала меня, и я постаралась успокоить его: он очень болен и недоволен
был доктором. А я имею привычку ходить зa этими больными.
Крик
был так страшен, что Левин даже не вскочил, но, не переводя дыхания, испуганно-вопросительно посмотрел на
доктора.
Домашний
доктор давал ей рыбий жир, потом железо, потом лапис, но так как ни то, ни другое, ни третье не помогало и так как он советовал от весны уехать за границу, то приглашен
был знаменитый
доктор.