— Тс! Тише, —
отвечал голос Гримма, — не шумите по двум причинам: во-первых, нас могут подслушать, а во-вторых, вы можете разбудить того удавленника, который завален вон тем камнем у красного колодца. Видите, там что-то белеется. А дело наше приходит к концу. К вечеру, послезавтра, приготовьте рейтаров ваших у западной башни, а до того расположите их в Черной лощине.
Неточные совпадения
— Не посрамите себя перед ним, дайте в душе вашей место
голосу совести и
отвечайте ему кротко, что внушит вам рассудок. Настало время решительное. Отечество наше зыблется. Вы сыны его; я пастырь ваш; мы должны поддержать его, исцелить язвы, которые и прежде недрились в самом сердце его! Обдумайте, решитесь и преклоните колена перед милосердной заступницей нашей, святой Софией.
— Битвы, — почти в один
голос отвечали Есипов, Фома, Кирилл и другие.
— Всего четверо, —
ответил ему громкий
голос, ощупав его плечо и ухватясь за него, — авось углы твоей светлицы не разломятся от нас.
— Милости просим, бояре, рады гостям! —
отвечали хозяева в один
голос.
— Ты знаешь, брат, —
отвечал Оболенский с дрожью в
голосе, — я теперь сир и душой и телом, хозяйка давно уже покинула меня и если бы не сын — одна надежда — пуще бы зарвался я к ней, да уж и так, мнится мне, скоро я разочтусь с землей. Дни каждого человека сочтены в руке Божьей, а моих уж много, так говори же смело, в самую душу приму я все, в ней и замрет все.
— Как, разве вы нанялись говорить за него?.. В таком случае я останусь глух и подожду, что скажет мне благородный господин мой, — твердым, ровным
голосом отвечал Гритлих.
— Мы с тобой всюду поспеем, —
отвечал Дмитрий. — Пусть
голос наш заглушают на дворище Ярославовом — мы и не взглянем на этот муравейник. Нас много, молодец к молодцу, так наши мечи везде проложат себе дорожку; усыплем ее телами врагов наших и хотя тем потешим сердце, что это для отчизны. А широкобородые правители наши пусть толкуют про что знают, лишь бы нам не мешали.
Неточные совпадения
— Перуновы именины справляют, ваше высокородие! —
отвечали в один
голос квартальные.
— Митьку жалко! —
отвечала Аленка, но таким нерешительным
голосом, что было очевидно, что она уже начинает помышлять о сдаче.
— Едем, едем, —
отвечал счастливый Левин, не перестававший слышать звук
голоса, сказавший: «до свидания», и видеть улыбку, с которою это было сказано.
— Я не для мужа, а для себя не хочу. Не говорите этого! —
отвечал взволнованный
голос Анны.
— Да, славный, —
ответил Левин, продолжая думать о предмете только что бывшего разговора. Ему казалось, что он, насколько умел, ясно высказал свои мысли и чувства, а между тем оба они, люди неглупые и искренние, в один
голос сказали, что он утешается софизмами. Это смущало его.