Рано утром 3 декабря изумленные москвичи увидали необычное зрелище: на
Кремлевской площади появилось множество саней, на которые начали сносить из дворца золото и серебро, святые иконы, кресты, драгоценные сосуды, одежды и деньги.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадною дворней, как только он увидал — проехав по городу — эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту
Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и московский Английский клуб, — он почувствовал себя, до́ма, в тихом пристанище.
Неточные совпадения
На другой день после казни
площадь была очищена и мертвые тела свезены и свалены в
кремлевский ров.
Обошли кругом. Взвилась в небо ракета… И с
кремлевской стены раздался грохот пушки. Несколько минут не простыл воздух от сотрясений меди и пороха… Толпа забродила по
площади, начала кочевать по церквам, спускаться и подниматься на Ивана Великого; заслышался гул разговора, как только смолк благовест.
Лобным местом называлась
площадь, где казнили преступников, где они теряли головы (лоб); она находилась в Китай-городе, тотчас же за
кремлевской стеной, между двух ворот московской твердыни — Никольскими и Спасскими. В настоящее время на этой площадке воздвигнут памятник князю Пожарскому и Кузьме Минину-Сухорукову.
Взглянешь в окно к стороне
кремлевской стены, видны пушечный сарай, Красная
площадь, лавки, Варьская улица и Спас в Чигасах за Яузою.
Как выкатили на
площадь Кремлевскую не тараны стенобитные, не туры подвижные, не перевесы приступные [Эти орудия составляли русскую артиллерию до 1460 года.], а огнеметы чугунные [Пушки.], все это так ободрило народ, что все подняли головы, как будто грянула страшная труба и вызвала всех из гробового сна.