Неточные совпадения
— Спаси меня, — тоже шепотом заговорил пленник. — Я герольд бывшего гроссмейстера ливонского ордена Иоганна Вальдгуса
фон Ферзена, владельца замка Гельмст. Он
послал меня ко всем соседям с письмами, приглашающими на войну против…
Эмма
фон Ферзен и подкидыш Гритлих были еще совершенные дети, несмотря на то, что первой
шел девятнадцатый, а второму двадцатый год. Они были совершенно довольны той нежностью чистой дружбы, которая связала их сердца с раннего детства; сердца их бились ровно и спокойно и на поверхности кристального моря их чистых душ не появлялось даже ни малейшей зыби, этой предвестницы возможной бури.
Он почтительно раскланялся с
фон Ферзеном и приветливо с
фон Доннершварцем и, видимо, с особенным чувством с Эммой, затем поднял забрало своего
шлема, ловко снял его, и черные кудри рассыпались по его плечам.
—
Фон Ферзен! Я беру его к себе. Где же сироте безродному скитаться теперь по обнаженным полям нашим?
Пойдем, Гритлих, не унижайся, ты не того стоишь.
— Этого еще недоставало, оскорблять меня таким гнусным, низким подозрением! — воскликнул юноша, и не успели Бернгард и
фон Ферзен кинуться к нему на помощь, как он ловким движением выбил щит у Доннершварца и схватил его за наличник
шлема, перевернул последний на затылок, а затем быстро вышел из комнаты.
Переход через Валдайские горы, в свое время составивший
славу Фон Керля, был давно забыт; только немногие из сослуживцев, да и то большею частью из состоящих по кавалерии, почтили память усопшего.
Неточные совпадения
— Лучше всего этот светлый
фон в воздухе и в аксессуарах. Вся фигура от этого легка, воздушна, прозрачна: вы поймали тайну фигуры Марфеньки. К цвету ее лица и волос
идет этот легкий колорит…
— А коли Петру Александровичу невозможно, так и мне невозможно, и я не останусь. Я с тем и
шел. Я всюду теперь буду с Петром Александровичем: уйдете, Петр Александрович, и я
пойду, останетесь — и я останусь. Родственным-то согласием вы его наипаче кольнули, отец игумен: не признает он себя мне родственником! Так ли,
фон Зон? Вот и
фон Зон стоит. Здравствуй,
фон Зон.
— Те-те-те, вознепщеваху! и прочая галиматья! Непщуйте, отцы, а я
пойду. А сына моего Алексея беру отселе родительскою властию моею навсегда. Иван Федорович, почтительнейший сын мой, позвольте вам приказать за мною следовать!
Фон Зон, чего тебе тут оставаться! Приходи сейчас ко мне в город. У меня весело. Всего верстушка какая-нибудь, вместо постного-то масла подам поросенка с кашей; пообедаем; коньячку поставлю, потом ликерцу; мамуровка есть… Эй,
фон Зон, не упускай своего счастия!
После пурги степь казалась безжизненной и пустынной. Гуси, утки, чайки, крохали — все куда-то исчезли. По буро-желтому
фону большими пятнами белели болота, покрытые снегом.
Идти было славно, мокрая земля подмерзла и выдерживала тяжесть ноги человека. Скоро мы вышли на реку и через час были на биваке.
По остальным предметам я
шел прекрасно, все мне давалось без особенных усилий, и основной
фон моих воспоминаний этого периода — радость развертывающейся жизни, шумное хорошее товарищество, нетрудная, хотя и строгая дисциплина, беготня на свежем воздухе и мячи, летающие в вышине.