Неточные совпадения
Шум, ропот, визг, вопли убиваемых, заздравные окрики, гик, смех и стон умирающих — все слилось вместе в одну страшную какофонию. Ничком и навзничь лежавшие тела убитых, поднятые булавы и секиры на новые жертвы, толпа обезумевших палачей, мчавшихся: кто
без шапки, кто нараспашку с засученными рукавами, обрызганными кровью руками, которая
капала с них, — все это представляло поразительную картину.
Эмму я люблю всем сердцем и
без нее не утешусь… но его… его мне хочется посмотреть умирающим в предсмертных корчах, когда я сам буду по
капле выпускать его подлую кровь…
Григорий узнал этого старца. Это был фон Ферзен. Он подбежал к нему и принял последнее проклятие от умирающего. Это было последней
каплей, переполнившей чашу нравственных страданий несчастного юноши. Он как сноп повалился
без чувств около трупа своего благодетеля и был вынесен своими на плечах из этого кладбища не погребенных трупов.
Неточные совпадения
Ливень был непродолжительный, и, когда Вронский подъезжал на всей рыси коренного, вытягивавшего скакавших уже
без вожжей по грязи пристяжных, солнце опять выглянуло, и крыши дач, старые липы садов по обеим сторонам главной улицы блестели мокрым блеском, и с ветвей весело
капала, а с крыш бежала вода.
Он говорил, что «нормальное назначение человека — прожить четыре времени года, то есть четыре возраста,
без скачков, и донести сосуд жизни до последнего дня, не пролив ни одной
капли напрасно, и что ровное и медленное горение огня лучше бурных пожаров, какая бы поэзия ни пылала в них».
— Что ж? примем ее как новую стихию жизни… Да нет, этого не бывает, не может быть у нас! Это не твоя грусть; это общий недуг человечества. На тебя брызнула одна
капля… Все это страшно, когда человек отрывается от жизни… когда нет опоры. А у нас… Дай Бог, чтоб эта грусть твоя была то, что я думаю, а не признак какой-нибудь болезни… то хуже. Вот горе, перед которым я упаду
без защиты,
без силы… А то, ужели туман, грусть, какие-то сомнения, вопросы могут лишить нас нашего блага, нашей…
«Если он ни
капли не смеется надо мной, то,
без сомнения, он ужасно прямодушен; но если б он надо мной смеялся, то… может быть, казался бы мне тогда умнее…» — странно как-то подумал я.
Войдя к Федосье Марковне все в ту же кухню, причем «для сумления» она упросила Петра Ильича, чтобы позволил войти и дворнику, Петр Ильич начал ее расспрашивать и вмиг попал на самое главное: то есть что Дмитрий Федорович, убегая искать Грушеньку, захватил из ступки пестик, а воротился уже
без пестика, но с руками окровавленными: «И кровь еще
капала, так и
каплет с них, так и
каплет!» — восклицала Феня, очевидно сама создавшая этот ужасный факт в своем расстроенном воображении.