Неточные совпадения
Когда же
князь уехал, Григорий Лукьянович стал давать Кудряшу другие и весьма частые поручения, требовавшие иногда довольно долгого
отсутствия последнего из слободы.
Князь Василий не преминул, конечно, исполнить царскую волю и объехал всех приближенных к царю опричников с просьбой — не обидеть его
отсутствием на обручение его единственной дочери. С искренним, неподдельным радушием позвал он и Григория Лукьяновича; под впечатлением почти неожиданной радости, он даже забыл свою к нему неприязнь.
Сквозь мрачное настроение опального боярина
князя Василия, в тяжелом, гнетущем, видимо, его душу молчании, в этом кажущемся
отсутствии ропота на поступок с ним «грозного царя», в угнетенном состоянии окружающих слуг до последнего холопа, сильно скорбевших о наступивших черных днях для их «князя-милостивца» и «княжны-касаточки», — красноречиво проглядывало молчаливое недовольство действиями «слободского тирана», как втихомолку называли Иоанна, действиями, неоправдываемыми, казалось, никакими обстоятельствами, а между тем Яков Потапович, заступившийся в разговоре с
князем Василием за царя еще в вотчине при задуманном
князем челобитье за Воротынского и при высказанном
князем сомнении за исход этого челобитья, даже теперь, когда эти сомнения так ужасно оправдались, не находил поводов к обвинению царя в случившемся.
Хотя болезнь Григория Лукьяновича, как мы уже заметили, и не разрушила его планов, и враги его: архиепископ Пимен, печатник Иван Михайлович Висковатый, казначей Никита Фуников, Алексей Басманов и сын его Феодор, Афанасий Вяземский — последние трое бывшие любимцы государя — погибли вместе с другими страшною смертию, обвиненные в сообщничестве с покойным
князем Владимиром Андреевичем и в участии в измене Новгорода, но звезда Малюты за время его
отсутствия сильно померкла: появился новый любимец — хитрый и умный Борис Годунов, будущий венценосец.
Я думал, не замышлял ли этот несчастный человек похитить, в
отсутствие князя, его власть (что, конечно, оправдывало бы его гнев), но оказалось, что ничего подобного не бывало.
Впрочем, и Кокошкин и Писарев также восхищались и говорили, что он никогда так хорошо не играл Аристофана; они приписывали удачную игру Мочалова
отсутствию князя Шаховского, который своим постоянным наблюдением и взыскательностию за каждое неверно сказанное слово приводил в смущение молодого актера: он старался играть как можно лучше и оттого играл хуже.
Тут же у ворот, шагах в 10-ти от князя Андрея, пользуясь
отсутствием князя и прекрасною погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что
отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволила пройти в свои комнаты и принимает по воскресеньям.
Неточные совпадения
Распорядился же старый
князь в
отсутствие своей дочери, вдовы-генеральши, которая наверно бы ему не позволила этого шагу.
Я решил, что фундамент всего происшедшего составился, во-первых, из вашей, так сказать, врожденной неопытности (заметьте,
князь, это слово: „врожденной“), потом из необычайного вашего простодушия; далее, из феноменального
отсутствия чувства меры (в чем вы несколько раз уже сознавались сами) — и, наконец, из огромной, наплывной массы головных убеждений, которые вы, со всею необычайною честностью вашею, принимаете до сих пор за убеждения истинные, природные и непосредственные!
— Я согласен, что историческая мысль, но к чему вы ведете? — продолжал спрашивать
князь. (Он говорил с такою серьезностию и с таким
отсутствием всякой шутки и насмешки над Лебедевым, над которым все смеялись, что тон его, среди общего тона всей компании, невольно становился комическим; еще немного, и стали бы подсмеиваться и над ним, но он не замечал этого.)
Да, бог мне помог! В полчаса моего
отсутствия случилось у Наташи такое происшествие, которое бы могло совсем убить ее, если б мы с доктором не подоспели вовремя. Не прошло и четверти часа после моего отъезда, как вошел
князь. Он только что проводил своих и явился к Наташе прямо с железной дороги. Этот визит, вероятно, уже давно был решен и обдуман им. Наташа сама рассказывала мне потом, что в первое мгновение она даже и не удивилась
князю. «Мой ум помешался», — говорила она.
Повторяется та же картина, что и в предыдущей сцене. Воцаряется глубокое молчание. Входит
князь, старик почтенной наружности, но вида скорее доброго, нежели умного; особенно заметно
отсутствие всякой проницательности. За ним, в некотором отдалении, ковыляет Шифель.