Неточные совпадения
Какой-то внутренний
голос говорил ему о правоте Филиппа. Недаром любовь народа, трепетавшего и скрывавшегося от
царя, была уделом этого митрополита.
Другой
голос, которому
царь внимал с большим удовольствием, нашептывал ему о собственной правоте, о кознях, о мнимых, преступных будто бы, замыслах этого святого старца.
— Нет, князь, прости, я отказываюсь верить этому, — с жаром возразил Яков Потапович. — Я отказываюсь верить, чтобы великий государь был всегда послушен
голосу изверга-Малюты. Если ты, или князь Никита, которого
царь так любит, прямо и открыто явитесь бить челом за сына опального, если
царь узнает его подвиг при спасении твоей жизни, он, я уверен, простит его и явится сам покровителем молодой четы, возрадовавшись чудесному спасению молодого отпрыска славного русского боярского рода…
— Он на Москве еще к нему пришел, князь Никита мне сказывал, — возразил
царь, но в
голосе его уже прозвучали ноты подозрительности.
— А что? — испуганным и уже совсем ослабевшим
голосом спросил
царь.
— Но мне все-таки невдомек, коли его
царь казнить хочет? — с тревогой в
голосе произнесла княжна, окинув Якова Потаповича умоляюще-вопросительным взглядом.
— Измена, государь, явная измена. Опасность неминучая… для тебя… для государства… — глухим
голосом воскликнул грозный опричник, кланяясь
царю в пояс.
— Благодарствуй, Григорий Лукьянович, — начал он подавленным
голосом, — что молвил за меня доброе слово перед государем. Не ошибся ты во мне, душу свою не задумаюсь я погубить за
царя моего…
— Мы не поверили оговору уличенного изменника, — снова начал
царь, — возвратили милость нашу князю Никите с условием, чтобы он очистил себя на наших глазах, заставил бы замолкнуть в себе
голос крови и, принеся братскую любовь в жертву любви к
царю и отечеству, собственноручно, на наших глазах, наказал бы изменника… Он принял наше условие… Так ли, князь Никита?
Неточные совпадения
— Интересуюсь понять намеренность студентов, которые убивают верных слуг
царя, единственного защитника народа, — говорил он пискливым, вздрагивающим
голосом и жалобно, хотя, видимо, желал говорить гневно. Он мял в руках туго накрахмаленный колпак, издавна пьяные глаза его плавали в желтых слезах, точно ягоды крыжовника в патоке.
В воздухе плыл знакомый гул
голосов сотен людей, и Самгин тотчас отличил, что этот гул единодушнее, бодрее, бархатистее, что ли, нестройного, растрепанного говора той толпы, которая шла к памятнику деда
царя.
Протяжным
голосом и несколько нараспев начал он меня увещевать; толковал о грехе утаивать истину пред лицами, назначенными
царем, и о бесполезности такой неоткровенности, взяв во внимание всеслышащее ухо божие; он не забыл даже сослаться на вечные тексты, что «нет власти, аще не от бога» и «кесарю — кесарево».
Отец выписывал «Сын отечества» и теперь сообщил в кратких чертах историю реформы: большинством
голосов в Государственном совете проект Толстого был отвергнут, но «
царь согласился с меньшинством».
Бывало, Агафья, вся в черном, с темным платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног ее, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным
голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду, — и
царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где кровь их падала, цветы вырастали.