Неточные совпадения
Встреча эта оставила в сердце Глеба Алексеевича сильное впечатление, особенно в последний момент прощанья с Дарьей Николаевной. Освещенная лунным светом, она стояла перед ним и он невольно залюбовался на ее глубокие синие
глаза, казалось, освещавшие правильные черты лица, резкость которых
смягчалась ими, здоровый румянец на щеках. И вся ее полная грации фигура, рельефно выделявшаяся в мужском костюме, сразу бросилась ему в
глаза и заставила трепетно забиться его сердце.
Синие, чистые
глаза, блеск которых
смягчался длинными густыми ресницами, глядели ясно и прямо и выражали, действительно, как зеркало, добрую душу их обладательницы.
Неточные совпадения
Вид дикости на лице Захара мгновенно
смягчился блеснувшим в чертах его лучом раскаяния. Захар почувствовал первые признаки проснувшегося в груди и подступившего к сердцу благоговейного чувства к барину, и он вдруг стал смотреть прямо ему в
глаза.
— Папаши нет, — сердито сказала, выходя, с взбитыми волосами жалкого вида бледная девица с синяками под унылыми
глазами. Увидав молодого человека в хорошем пальто, она
смягчилась. — Войдите, пожалуй… Вам что же надо?
Она показалась Привалову и выше и полнее. Но лицо оставалось таким же, с оттенком той строгой красоты, которая
смягчалась только бахаревской улыбкой. Серые
глаза смотрели мягче и немного грустно, точно в их глубине залегла какая-то тень. Держала она себя по-прежнему просто, по-дружески, с той откровенностью, какая обезоруживает всякий дурной помысел, всякое дурное желание.
Анфиса Порфирьевна слегка оживилась. Но по мере того, как участь ее
смягчалась, сердце все больше и больше разгоралось ненавистью. Сидя за обедом против мужа, она не спускала с него
глаз и все думала и думала.
Между тем Максим круто повернулся и заковылял по улице. Его лицо было красно,
глаза горели… С ним была, очевидно, одна из тех вспышек, которые были хорошо известны всем, знавшим его в молодости. И теперь это был уже не педагог, взвешивающий каждое слово, а страстный человек, давший волю гневному чувству. Только кинув искоса взгляд на Петра, старик как будто
смягчился. Петр был бледен, как бумага, но брови его были сжаты, а лицо глубоко взволнованно.