Вскоре он издал прокламацию, объявляя, что все пространство земли от реки Кейскаммы до реки Кей он,
именем королевы, присоединил к английским владениям под названием Британской Кафрарии.
Неточные совпадения
— Да… нет, постой. Послезавтра воскресенье, мне надо быть у maman, — сказал Вронский, смутившись, потому что, как только он произнес
имя матери, он почувствовал на себе пристальный подозрительный взгляд. Смущение его подтвердило ей ее подозрения. Она вспыхнула и отстранилась от него. Теперь уже не учительница Шведской
королевы, а княжна Сорокина, которая жила в подмосковной деревне вместе с графиней Вронской, представилась Анне.
Кеткарт, заступивший в марте 1852 года Герри Смита, издал, наконец, 2 марта 1853 года в Вильямстоуне, на границе колонии, прокламацию, в которой объявляет,
именем своей
королевы, мир и прощение Сандильи и народу Гаики, с тем чтобы кафры жили, под ответственностью главного вождя своего, Сандильи, в Британской Кафрарии, но только далее от колониальной границы, на указанных местах.
И действительно, главные помпадуры живут в столь безнадежном от наук отдалении, что некоторые из них не шутя смешивали моего всемилостивейшего повелителя Сулука I с
королевою Помарй, а сию последнюю с известной парижской лореткой того же
имени.
Знали умную, учительную мать Маргариту по всему Поволжью от Романова до Иргиза, чтима была старица в слободах Стародубских, на Дону, на Кубани, на Тереке, высоко было
имя ее в Москве на Рогожском, в Питере в Королевской часовне [Поповщинская часовня, находившаяся в Петербурге на Разъезжей улице, в доме купца
Королева.
— Лифляндский дворянин? — прервал с горькой усмешкой старик, сидевший в карете и терявший вовсе терпение. — Неправда! Лейонскрон из числа тех восьми графов, двадцати четырех баронов и четырехсот двадцати восьми дворян шведских, которых угодно было
королеве Христине — не тем бы ее помянуть! — вытащить из грязи. Надо называть каждую вещь своим
именем; всякому свое, Фриц!