Неточные совпадения
— Честь и дочь — мои
главные сокровища, — сказал Иван Дементьевич, обращаясь к молодому Потемкину. — Ты поступил непорядочно, хотя я убежден, что не умышленно… Ты говорил ей
о любви и нарушил ее сердечный покой и за это ты должен быть наказан. Как?.. Чтобы меня и мою дочь обвинили в пособничестве к ловле богатой невесты для сына моего друга… Одна эта
мысль ужасает меня! Что подумает обо мне ее сиятельство! Она может потребовать
от меня отчета… Ты понимаешь это, Гриц, сознаешь ты свою опрометчивость?
Неточные совпадения
А этот
главный предмет, занимавший так мало места в их не слишком частых длинных разговорах, и даже в коротких разговорах занимавший тоже лишь незаметное место, этот предмет был не их чувство друг к другу, — нет,
о чувстве они не говорили ни слова после первых неопределенных слов в первом их разговоре на праздничном вечере: им некогда было об этом толковать; в две — три минуты, которые выбирались на обмен
мыслями без боязни подслушивания, едва успевали они переговорить
о другом предмете, который не оставлял им ни времени, ни охоты для объяснений в чувствах, — это были хлопоты и раздумья
о том, когда и как удастся Верочке избавиться
от ее страшного положения.
Мысль о деньгах засела в голове Кишкина еще на Мутяшке, когда он обдумал весь план, как освободиться
от своих компаньонов, а
главное,
от Кожина, которому необходимо было заплатить деньги в первую голову. С этой
мыслью Кишкин ехал до самой Фотьянки, перебирая в уме всех знакомых, у кого можно было бы перехватить на такой случай. Таких знакомых не оказалось, кроме все того же секретаря Ильи Федотыча.
Батенков привезен в 846-м году в Томск, после 20-летнего заключения в Алексеевском равелине. Одиночество сильно на него подействовало, но здоровье выдержало это тяжелое испытание — он и
мыслью теперь начинает освежаться.
От времени до времени я имею
от него известия. [Тогда же Пущин писал Я. Д. Казимирскому: «Прошу некоторых подробностей
о Гавриле Степановиче [Батенькове]. Как вы его нашли? Каково его расположение духа? Это
главное: все прочее — вздор». См. дальше письма Пущина к Батенькову.]
Первый вопрос, первое сомнение начинающего
мыслить русского человека есть вопрос об явленных иконах и,
главное,
о мощах: правда ли, что они нетленны и что
от них совершаются чудеса?
С этой минуты
мысль о ней не покидала уже меня, и я пошел в направлении
главного движения, которое заворачивало
от набережной через открытую с одной стороны площадь.