Неточные совпадения
Иван Дементьевич состоял главноуправляющим графини Анны Ивановны Нелидовой, известной московской аристократки — статс-дамы
императрицы Елизаветы Петровны, лично известной царствующей
государыне.
Григорий Александрович, не сводивший глаз с обожаемой всею молодежью того времени
государыни, первый заметил это и, подскакав к смутившейся
императрице, сорвал со своего палаша темляк и поднес его стоявшей перед полком с обнаженной шпагой Екатерине.
Государыня милостиво приняла услугу догадливого вахмистра и подарила его благосклонной улыбкой.
Императрицу поразила находчивость и присутствие духа молодого красавца.
В другой раз
императрица играла в карты с Григорием Орловым. Григорий Александрович подошел к столу, оперся на него рукою и стал смотреть в карты
государыни.
Много нашептывалось о молодом камер-юнкере
государыне, и это нашептывание было несколько раз причиной временного невнимания
императрицы к своему будущему знаменитому подданному-другу.
Народ боготворил «матушку-царицу», служащие знали, что их заслуги будут оценены с высоты трона, а их проступки не ускользнут от зоркого взгляда
государыни, придворные боготворили
императрицу, великодушную и щедрую.
Григорий Александрович, продолжая находиться в Москве в составе Большой комиссии, обратился еще в конце 1768 года к
государыне с умно и ловко написанным письмом, целью которого было произвести впечатление на
императрицу. Он просил в нем дозволения ехать в армию.
Он понимал, что у трона великой
государыни он стоит целой головой выше всех других сановников, мало того, что эти сановники пресмыкаются у его ног только потому, что он взыскан милостями
императрицы; и при малейшем неудовольствии с ее стороны готовы первыми бросить в него грязью.
Хан заподозрил Григория Александровича в утайке назначенных ему денег, подал жалобу через приближенного к
государыне Александра Петровича Ермолова, который поспешил воспользоваться этим случаем, чтобы настроить
императрицу против князя, своего бывшего начальника и благодетеля.
Наконец, он не только сделался сам невнимателен к
государыне, но даже уехал из Царского Села, где в то время была
императрица, в Петербург и бросился в вихрь удовольствий, казалось, только думая, как бы повеселиться и рассеяться.
Григорий Александрович снова сделал вид, что не обращает внимания на гнев
государыни и по-прежнему стал заниматься делами и докладывать обо всем выдающемся в жизни вверенных ему областей
императрицы.
При восшествии на престол
императрицы Екатерины она оказала ей много важных услуг, за что и получила звание статс-дамы ордена святой Екатерины и пользовалась некоторое время нежной дружбой
государыни.
До
императрицы Екатерины доходили слухи об артистических чудачествах молодого графа за границей, но
государыня не видела в этом ничего предосудительного, а напротив, была довольна тем, что граф тратил свои деньги в чужих краях не на разврат, картежную игру и разные грубые проделки, чем отличались другие русские туристы, давая иностранцам плохое понятие о нравственном и умственном развитии русских аристократов.
Когда политические обстоятельства переменились, султан, пожелав склонить
императрицу к миру, согласился на размен плененных и в письме поздравил
государыню, что она имеет такого храброго генерала, как Зорич, который отверг все его предложения.
Что бы ни писали современники, а за ними и потомки, о будто бы непроизводительно истраченных громадных суммах на это путешествие
государыни, тяжелым бременем упавших на состояние русских финансов, путешествие это несомненно послужило ко благу всех губерний и областей, через которые проезжала
императрица, потому что обогатило их.
Императрица приняла короля очень любезно, хотя и спешно, так как австрийский посланник торопил
государыню, заявляя, что его император уже выехал из Леопольдштата.
Иосиф II смутился, а
императрица, сразу догадавшись, что эта эволюция была сделана по приказанию Потемкина, не высказала ни малейшей робости.
Государыня не ошиблась. Это был действительно один из сюрпризов светлейшего, старавшегося разнообразить впечатления, производимые на
императрицу разными зрелищами.
Австрийский император по приезде с
императрицей все время говорил об удовольствии, доставленном ему казаками, а
государыня сказала Григорию Александровичу с милостивой улыбкой...
Григорий Александрович провожал
императрицу до Полтавы и тут же представил ей величественное зрелище, достойное великой
государыни.
Повторяем, он надеялся получить в скором времени согласие
императрицы отбросить турок в Малую Азию и восстановить греческую империю, вручив ее скипетр внуку
государыни, великому князю Константину Павловичу.
«Матушка
государыня! — писал он
императрице 27 сентября 1787 года.
К собранию картин
императрица присоединила коллекцию античных мраморов, приобретенных в Риме, купила также все мраморные статуи у известного в то время мецената Шувалова; затем
государыня приобрела у принца Орлеанского богатейшую коллекцию разных камней, античных гемм и стала покупать отрываемые в раскопках древности: монеты, кубки, оружие и пр.
Уже в последних письмах к нему
императрицы он читал между строк, что
государыня недовольна громадностью военных издержек и жаждет мира.
Когда
императрица со своею свитою подошла к храму, Григорий Александрович на его ступенях упал на колени перед изображением
государыни и благодарил ее за все ее благодеяния.
Неточные совпадения
Марья Ивановна приняла письмо дрожащею рукою и, заплакав, упала к ногам
императрицы, которая подняла ее и поцеловала.
Государыня разговорилась с нею. «Знаю, что вы не богаты, — сказала она, — но я в долгу перед дочерью капитана Миронова. Не беспокойтесь о будущем. Я беру на себя устроить ваше состояние».
Мысль увидеть
императрицу лицом к лицу так устрашала ее, что она с трудом могла держаться на ногах. Через минуту двери отворились, и она вошла в уборную
государыни.
Императрица сидела за своим туалетом. Несколько придворных окружали ее и почтительно пропустили Марью Ивановну.
Государыня ласково к ней обратилась, и Марья Ивановна узнала в ней ту даму, с которой так откровенно изъяснялась она несколько минут тому назад.
Государыня подозвала ее и сказала с улыбкою: «Я рада, что могла сдержать вам свое слово и исполнить вашу просьбу. Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха. Вот письмо, которое сами потрудитесь отвезти к будущему свекру».
Удивительная блоха из аглицкой вороненой стали оставалась у Александра Павловича в шкатулке под рыбьей костью, пока он скончался в Таганроге, отдав ее попу Федоту, чтобы сдал после
государыне, когда она успокоится.
Императрица Елисавета Алексеевна посмотрела блохины верояции и усмехнулась, но заниматься ею не стала.
Бедный мой Иван не верит, что
государыня скончалась; как он воображает, что влюблен в нее, любим ею и что он оклеветан, то хочет писать письмо к покойной
императрице на французском языке».