Еще большее влияние эти люди имели на детей, приблизивших к себе их отцов.
Детский ум и детское воображение скорее и сильнее воспринимает все новое, неизвестное.
Совершилось это, разумеется, постепенно, путем внушения и окриков взрослых приобрело характер страшного запрета, а затем, усиленное пересудами и кривотолками, разрослось в
детских умах страхом к дому матроса.
Вот и теперь встревоженный
детский ум так трогательно ищет опоры, разумного объяснения и, главное, сочувствия, как молодое растение тянется к свету и теплу.
Об этих подарках и зашла теперь речь: все находили, что подарки — прекрасный обычай, который оставляет в
детских умах самые теплые и поэтические воспоминания; но дядя мой, Орест Маркович Ватажков, человек необыкновенно выдержанный и благовоспитанный, вдруг горячо запротиворечил и стал настаивать, что все сюрпризы вредны и не должны иметь места при воспитании нигде, а тем паче в России.
Неточные совпадения
— Что ж ты как вчера? — заговорил брат, опустив глаза и укорачивая подтяжки брюк. — Молчал, молчал… Тебя считали серьезно думающим человеком, а ты вдруг такое,
детское. Не знаешь, как тебя понять. Конечно, выпил, но ведь говорят: «Что у трезвого на
уме — у пьяного на языке».
Ум и сердце ребенка исполнились всех картин, сцен и нравов этого быта прежде, нежели он увидел первую книгу. А кто знает, как рано начинается развитие умственного зерна в
детском мозгу? Как уследить за рождением в младенческой душе первых понятий и впечатлений?
А ребенок все смотрел и все наблюдал своим
детским, ничего не пропускающим
умом. Он видел, как после полезно и хлопотливо проведенного утра наставал полдень и обед.
Зато в доме, кроме князя и княгини, был целый, такой веселый и живой мир, что Андрюша
детскими зелененькими глазками своими смотрел вдруг в три или четыре разные сферы, бойким
умом жадно и бессознательно наблюдал типы этой разнородной толпы, как пестрые явления маскарада.
Угадывая законы явления, он думал, что уничтожил и неведомую силу, давшую эти законы, только тем, что отвергал ее, за неимением приемов и свойств
ума, чтобы уразуметь ее. Закрывал доступ в вечность и к бессмертию всем религиозным и философским упованиям, разрушая, младенческими химическими или физическими опытами, и вечность, и бессмертие, думая своей
детской тросточкой, как рычагом, шевелить дальние миры и заставляя всю вселенную отвечать отрицательно на религиозные надежды и стремления «отживших» людей.