Неточные совпадения
Домаша вдруг оборвалась на взятой ею ноте, губы ее дрогнули, на глазах блеснули слезы. Пение на мгновение смолкло, но это мгновение показалось для молодой Строгановой целой вечностью. Она спохватилась и поняла, что задела неосторожно за больное место сердца
своей любимицы. Но та, впрочем, пересилила себя, только с укоризной взглянула на Ксению Яковлевну. «Ты счастлива, так думай же
о несчастии других!» — казалось,
говорил этот укоризненный взгляд.
Разговор с единственным человеком, с которым князь мог
говорить о своем несчастии, с Степаном, вследствие этого был всегда со стороны князя рассчитанно-продолжительным.
Неточные совпадения
Она ни
о чем другом не могла
говорить и думать и не могла не рассказать Левину
своего несчастья.
Она знала, что̀ мучало ее мужа. Это было его неверие. Несмотря на то, что, если бы у нее спросили, полагает ли она, что в будущей жизни он, если не поверит, будет погублен, она бы должна была согласиться, что он будет погублен, — его неверие не делало ее
несчастья; и она, признававшая то, что для неверующего не может быть спасения, и любя более всего на свете душу
своего мужа, с улыбкой думала
о его неверии и
говорила сама себе, что он смешной.
Рассказывать
о своем несчастии Полинька не любила и уклонялась от всякого разговора, имеющего что-нибудь общее с ее судьбою. Поэтому, познакомясь с Розановым, она тщательно избегала всякой речи
о его положении и не
говорила о себе ничего никому, кроме Лизы, да и той сказала только то, что мы слышали, что невольно сорвалось при первом свидании.
После выпивки снова начинался сторонний, надуманный разговор; Кожемякин слушал и удивлялся: почему они не
говорят о своих делах,
о городе,
о несчастиях голодного года?
— Представьте, что только теперь, когда меня выгоняют из России, я вижу, что я никогда не знал ее. Мне
говорили, что нужно ее изучать то так, то этак, и всегда, из всех этих разговоров, выходил только один вздор. Мои
несчастия произошли просто оттого, что я не прочитал в
свое время «Мертвых душ». Если бы я это сделал хотя не в Лондоне а в Москве, то я бы первый считал обязательством чести доказывать, что в России никогда не может быть такой революции,
о которой мечтает Герцен.