Семен Иоаникиевич Строганов, выйдя из светлицы, прямо отправился в свою горницу и приказал Касьяну позвать к нему племянников. Максим Яковлевич и Никита Григорьевич тотчас явились на зов своего дяди. Оба они,
вошедши в горницу и усевшись на лавки, увидали по лицу Семена Иоаникиевича, что случилось что-то необычное.
На одной из лавок сидела Мариула с устремленным куда-то вдаль взглядом своих черных, не потерявших девического блеска глаз, составлявших разительный контраст с седыми прядями волос, выбивавшихся из-под головной повязки. Домаша некоторое время смотрела на сидевшую из полуотворенной двери, затем открыла эту дверь совсем и
вошла в горницу.
Неточные совпадения
— Что же, пусть
войдет, — сказал Семен Иоаникиевич и вышел вслед за Касьяном
в соседнюю
горницу, ту самую,
в которой он беседовал с Антиповной по поводу необходимости выдать скорее замуж Ксению Яковлевну.
Через несколько минут
в горницу вошел высокий, стройный, еще молодой парень, одетый
в кафтан тонкого синего сукна, опоясанный широким цветным шелковым поясом.
И у Семена Иоаникиевича созрело решение послать гонцом
в Москву Яшку. Он захлопал
в ладоши.
В горницу вошел Касьян.
Через несколько минут
в горницу вошел Яшка. Это был высокий, стройный парень со смуглым лицом и черными кудрями, шапкой сидевшими на голове и спускавшимися на высокий лоб. Блестящие черные маленькие глаза светились и искрились непритворным весельем, казалось, переполнявшим все существо Яшки. Он был одет
в серый кафтан самодельного сукна, подпоясанный красным с желтыми полосами кушаком, шаровары были вправлены
в сапоги желтой кожи.
В руках он держал черную смушковую шапку.
В горницу Строганова Ермак Тимофеевич
вошел спокойный, холодный, всецело вошедший
в роль знахаря. Ожидавший его Семен Иоаникиевич тотчас повел гостя
в светлицу.
Девушки встали и подошли к окну. И
в это время
в горницу вошла быстро Антиповна.
В горницу действительно
входили Максим Яковлевич и Никита Григорьевич Строгановы. Ксения Яковлевна пошла к ним навстречу, а Домаша выскочила
в рукодельную.
В это самое время, легкий на помине,
в горницу вошел Ермак Тимофеевич, истово перекрестившись на образа, и поклонился Семену Иоаникиевичу.
Он
вошел в светлицу, где застал сенных девушек, сбившихся
в кучу и о чем-то оживленно беседовавших шепотом. Увидев Семена Иоаникиевича и Антиповну, они бросились по своим местам и притихли. Хозяин прошел
в следующую
горницу.
Время, казалось, тянулось томительно долго. Наконец
в соседней
горнице послышались торопливые шаги. Антиповна бросилась к двери и отворила ее.
В опочивальню
вошел Ермак Тимофеевич, бледный, встревоженный. Он как бы не замечал никого, остановился у постели Ксении Яковлевны и с немым ужасом уставился на бесчувственную девушку.
Раз, когда так вечерком гости разговаривали разговоры, писарская стряпка Матрена
вошла в горницу, вызвала Анну Харитоновну и заявила:
Входит он во дворец по лестнице, устланной кармазинным сукном, со перилами позолоченными;
вошел в горницу — нет никого; в другую, в третью — нет никого, в пятую, десятую — нет никого; а убранство везде царское, неслыханное и невиданное: золото, серебро, хрустали восточные, кость слоновая и мамонтовая.
Письмоносец
вошел в горницу. Он рылся в сумке и притворялся, что ищет письмо. Варвара налила в большую рюмку водки и отрезала кусок пирога. Письмоносец посматривал на ее действия с вожделением. Меж тем Передонов все думал, на кого похож почтарь. Наконец он вспомнил, — это же ведь тот рыжий, прыщеватый хлап, что недавно подвел его под такой крупный ремиз.
Неточные совпадения
Вошел я, значит,
в горницу.
Когда писарь
вошел в поповскую
горницу, там сидел у стола, схватившись за голову, Галактион. Против него сидели о. Макар и Ермилыч и молча смотрели на него. Завидев писаря, Ермилыч молча показал глазами на гостя: дескать, человек не
в себе.
Мы
вошли прямо к бабушке: она жила
в дедушкиной
горнице, из которой была прорублена дверь
в ее прежнюю комнату, где поселилась Татьяна Степановна.
— Вот какую хижу я себе выстроил! — приветствовал он меня, когда мы
вошли в кабинет, — теперь у меня простора вдоволь, хоть
в дрожках по
горницам разъезжай. А прежде-то что на этом месте было… чай, помните?
— Живет! Вон окно-то — там и ютится. Был я у него намеднись, нагажено у него, насорено
в горнице-то! Ни у дверей, ни у окон настоящих запоров нет;
войди к нему ночью, задуши — никто три дня и не проведает! Да и сам-то он словно уж не
в уме!