Неточные совпадения
— Не узнаю тебя,
атаман, чему радуешься. Краль завели… Это-то и неладно, перепортятся вконец, к ратному делу годиться не будут… Только я наших людей знаю. Не из таковских… Смута выйдет, все пристанут к тем, кто из поселка тягу задаст на вольную волюшку, в степь просторную, куда и крали денутся, бросят, не жалеючи. Для
казака нет лучшей крали, как пищаль да меч булатный…
Какой он
казак? Какой он
атаман разбойников? Баба он слабовольная!
И действительно, Ермак на другой день утром вынудил у Семена Иоаникиевича согласие снарядить их в поход в ближайшие станицы кочевников.
Казаки, как и предсказывал
атаман, составили круг, решили идти в поход и пошли все до единого.
Один из оставшихся в поселке
казаков, видя бегущего за уходившими товарищами
атамана, вывел ему со двора коня.
Казаки повыскочили из хат и вскоре окружили
атамана, который передал им своего пленника.
— Надо доложить
атаману, — сказал
казак, заметивший живого человека на этом стане смерти, и пошел к костру, у которого сидел Ермак Тимофеевич с его более старыми по времени нахождения в шайке товарищами. Старшинство у них чтилось свято.
—
Атаман, а
атаман! — окликнул
казак Ермака Тимофеевича, занятого беседою.
Эта фраза была сказана с такой безнадежной грустью, что даже черствые сердцем
казаки, окружившие костер
атамана, у которого стояла женщина, как-то разом охнули.
Когда тела были свалены в яму и засыпаны,
казаки возвратились на пригорок, где сидел задумчиво
атаман, наблюдая за работой людей, а быть может, даже и не замечая ее.
Старейший после есаула
казак подал Ермаку Тимофеевичу горсть собранных с убитых колец.
Атаман рассеянно взял их и тут же стал выкрикивать, во-первых, двух раненых, затем замеченных им во время дела как особенно усердных и стал оделять их кольцами.
Несколько
казаков с заступами отделились от толпы для исполнения приказания
атамана, но раньше их у окоченевшего трупа, лежавшего навзничь, очутилась Мариула.
Все заснуло в лагере, кроме стоявших на страже постовых
казаков, да не спал и
атаман Ермак Тимофеевич. Он был погружен в неотвязные думы. «За этой речонкой Серебрянкой после двухдневного пути начнется Сибирь, где он ратными подвигами должен добыть себе цареву милость. Удастся ли ему это с горстью своих храбрецов?»
Казаки по приказанию
атамана причалили к берегу и бросились за кочевниками. Но те успели удрать на своих быстрых лошаденках.
— Веди нас назад,
атаман, довольно, устали, да и невмоготу больше биться с нечистью… Вишь, сколько нас перебито… На что и добыча нам, коли все ляжем здесь, — заговорил один из старейших
казаков.
Послушный приказанию любимого
атамана, он не передал и десятой доли тех бед, которые посетили
казаков и стрельцов в Сибири со времени отъезда Ермака Тимофеевича, хотя и не скрыл от
казаков, что на днях
атаман решил ехать обратно.
Неточные совпадения
— Великий государь! — сказал он, приблизившись к ступеням престола, — казацкий твой
атаман Ермак Тимофеев, вместе со всеми твоими опальными волжскими
казаками, осужденными твоею царскою милостью на смерть, старались заслужить свои вины и бьют тебе челом новым царством. Прибавь, великий государь, к завоеванным тобою царствам Казанскому и Астраханскому еще и это Сибирское, доколе всевышний благоволит стоять миру!
Трех братьев сих
казаки побили, а ее, Гугниху, взяли в плен и подарили своему
атаману».
Для нее, так, как и для всех прочих промыслов, назначается день, и збирается
атаман и дается ему пушка, по выстрелу из которой все собравшиеся на промысел
казаки пускаются с места в маленьких бударах, не помещающих в себе более одного человека, и каждый начинает выкидывать определенной длины сеть свою.
Прилагаю не менее любопытное извлечение из показания бывшего в 1771 году Зимовейской станицы
атаманом отставного
казака Трофима Фомина:
Калмыки от
казаков во всю силу побежали на те самые места, где было скрытное калмыцкое войско, и так их навели на калмык, которые все вдруг на них,
казаков, ударили и, помянутого
атамана с несколькими
казаками захватя, удержали у себя одного
атамана для сего токмо, дабы тем удержанием прежде захваченных ими калмык высвободить; ибо, прочих отпустя, требовали оных своих калмычат к себе обратно; но наказной
атаман ответствовал, что у них
атаманов много, а без вожей им пробыть нельзя, и с тем далее в путь свой отправились; токмо на то место, где прежде с
атаманом Нечаем
казаки чрез горловину Сыр-Дарьи переправлялись, не потрафили, но, прошибшись выше, угодили к Аральскому морю, где у них провианта не стало.