В Москве, как говорили, не отставали по части широкой, привольной и, главное, разнузданной жизни от молодой столицы.
Частые поездки двора поддерживали это оживленное настроение старушки белокаменной.
Увеличил до небывалых размеров гонорары сотрудникам, ввел строжайшую дисциплину в редакции и положительно неслыханные в Москве порядки, должно быть, по примеру парижских и лондонских изданий, которые он осматривал во время своих
частых поездок за границу.
Ей не нравились их неуклюжие церемонные жены, сплетни,
частые поездки в гости, лесть перед ее мужем, которого все они ненавидели.
Разорили его и эти дачи, и разные хозяйственные предприятия, и
частые поездки в Москву, где он завтракал в «Славянском базаре», обедал в «Эрмитаже» и кончал день на Малой Бронной или на Живодерке у цыган (это называл он «встряхнуться»).
Наконец Фанни Михайловна окончательно слегла, простудившись при
частых поездках в церковь, на каменном полу которой она буквально лежала ничком по целым часам.
Неточные совпадения
Г-н Беневоленский некогда состоял на службе в ближайшем уездном городе и прилежно посещал Татьяну Борисовну; потом переехал в Петербург, вступил в министерство, достиг довольно важного места и в одну из
частых своих
поездок по казенной надобности вспомнил о своей старинной знакомой и завернул к ней с намерением отдохнуть дня два от забот служебных «на лоне сельской тишины».
Свежим он остался, несмотря на заграничную
поездку: тревожные чувства, обуревавшие лучшую
часть тогдашней молодежи, были ему мало известны.
Из Бугуруслана дедушка делал
поездки в Бугульминский, Бирский и Мензелинский уезды (из некоторых
частей двух последних составлен ныне новый Белебеевский уезд); побывал он на прекрасных берегах Ика и Демы.
мне не раз приходилось уже говорить о наших
поездках к родным, которые отец считал обязательными со стороны приличия или пристойности, как он выражался. Бедная мать, проводившая большую
часть времени в постели, только чувствуя себя лучше по временам, выезжала лишь поблизости и едва ли не в один дом Борисовых. Зато отец счел бы великим упущением не съездить за Волхов, верст за сто к неизменной куме своей Любови Неофитовне и не представить ей вышедшую из института дочь, падчерицу и меня — студента.
Любви страстной, беспокойной, то сладкой, то горькой, как полынь, какую прежде возбуждала во мне Наталья Гавриловна, уже не было; не было уже и прежних вспышек, громких разговоров, попреков, жалоб и тех взрывов ненависти, которые оканчивались обыкновенно со стороны жены
поездкой за границу или к родным, а с моей стороны — посылкой денег понемногу, но почаще, чтобы
чаще жалить самолюбие жены.