Неточные совпадения
Мальчик, уже собиравшийся идти, вдруг
остановился. Слова отца снова напомнили ему то, о чем он было совсем забыл
в последние полчаса, — гнет ненавистной службы, опять ожидавшей его. До сих пор он не смел открыто высказывать свое отвращение к ней, но этот час безвозвратно унес с собою всю его робость перед отцом, а с нею сорвалась и печать
молчания с его уст. Следуя вдохновению минуты, он воскликнул и снова обвил руками шею отца.
Неточные совпадения
Просидев дома целый день, она придумывала средства для свиданья с сыном и
остановилась на решении написать мужу. Она уже сочиняла это письмо, когда ей принесли письмо Лидии Ивановны.
Молчание графини смирило и покорило ее, но письмо, всё то, что она прочла между его строками, так раздражило ее, так ей возмутительна показалась эта злоба
в сравнении с ее страстною законною нежностью к сыну, что она возмутилась против других и перестала обвинять себя.
Рассказчик
остановился. Иван все время слушал его
в мертвенном
молчании, не шевелясь, не спуская с него глаз. Смердяков же, рассказывая, лишь изредка на него поглядывал, но больше косился
в сторону. Кончив рассказ, он видимо сам взволновался и тяжело переводил дух. На лице его показался пот. Нельзя было, однако, угадать, чувствует ли он раскаяние или что.
Даже из прислуги он ни с кем
в разговоры не вступал, хотя ему почти вся дворня была родня. Иногда, проходя мимо кого-нибудь, вдруг
остановится, словно вспомнить о чем-то хочет, но не вспомнит, вымолвит: «Здорово, тетка!» — и продолжает путь дальше. Впрочем, это никого не удивляло, потому что и на остальной дворне
в громадном большинстве лежала та же печать
молчания, обусловившая своего рода общий modus vivendi, которому все бессознательно подчинялись.
Однако, пройдя несколько шагов, незнакомка
остановилась. Две-три секунды прошло
в молчании. Она перебирала
в это время букет полевых цветов, который держала
в руках, а он ждал ответа.
В этой остановке и последовавшем за нею
молчании он уловил оттенок умышленного пренебрежения.
Он никогда не прерывал музыканта, и только когда тот сам
останавливался и проходило две-три минуты
в молчании, немое очарование сменялось
в мальчике какою-то странною жадностью.