Общество — равнодушная толпа, наружно сочувствующая, но втайне радующаяся, что ей пришлось быть свидетельницей неожиданного зрелища. Так было и с несчастьем
княжеских семейств Баратовых и Прозоровских.
Еще во время поездки всего
княжеского семейства в именье брата, князя Ивана, в то лето, когда он неожиданно умер ударом, дела князя Василия были крайне запутаны: на имениях лежали неоплатные долги, и главною целью посещения брата был расчет со стороны бившегося как рыба от лед князя Василия, находившегося накануне полного разорения, на родственную помощь.
Княгиня лишь порой вспоминала деревянный крест в отдаленной аллее тамошнего сада, но это воспоминание уже утратило свою острую горечь и появлялось лишь при редких посещениях Дарьи Васильевны Потемкиной, единственного лица, являвшегося в
княжеском семействе представительницей его грустного прошлого.
Оба
княжеские семейства поспешно выехали в Москву, где в то время еще эпидемия не принимала таких колоссальных размеров, что, впрочем, случилось весьма скоро. Князья Баратовы и Прозоровские попали из огня да в полымя. Впрочем, в Москве в то время жило много знатных и богатых бар, и принятые меры спасали большинство от заразы.
Александра Яковлевна знала также, что хотя Ольга Петровна казалась очень расположенной ко всему
княжескому семейству — от князя Василия зависела служебная карьера барона, губернатора Т-ской губернии, — во в душе изрядно-таки недолюбливала своих высокомерных аристократических родственников, свысока и покровительственно принимавших провинциальную баронессу.
Неточные совпадения
Семейство это состояло из матери, происходящей от древнего русского
княжеского рода, сына — молодого человека, очень умного и непомерно строгого, да дочери, которая под Новый год была в магазине «M-me Annette» и вызвалась передать ее поклон Даше и Долинскому.
Кто бы вздумал искать при одном из скромных
Княжеских Дворов Германии, в тихом
семействе Ангальт-Церстского Дома, — кто бы вздумал искать там причины нашего благоденствия и славы народа Российского?
Семейство цыган зажило в
княжеской вотчине как у Христа за пазухой. Там и родилась Татьяна Веденеевна.
Оставим обывателей и обывательниц дальней
княжеской вотчины, как знающих, так и догадывающихся о предстоящем радостном для
семейства князя Василия событии, жить в сладких мечтах и грезах о лучшем будущем и перенесемся снова в ту, ныне почти легендарную Александровскую слободу, откуда не менее кажущийся легендарным царь-монах, деля свое время между молитвами и казнями, правил русской землей, отделившись от нее непроницаемой стеной ненавистной ей опричнины.
До дня отъезда
семейства князя Прозоровского в вотчину Григорий Семенов, как мы знаем, почти бессменно занимался наблюдением за
княжеским домом и лишь изредка являлся на самое короткое время для доклада в Александровскую слободу.