Цитаты со словом «людмила»
Часть публики обратила, между прочим, внимание, что два молодых офицера, не дождавшись окончания действия, как сумасшедшие выбежали из зрительной залы. Все заметили, что, сидя недалеко один от другого, они оба очень часто посматривали на ложу, в которой находилась среди других придворных дам княжна
Людмила Васильевна Полторацкая.
Княжна
Людмила Васильевна сидела на коленях у красивого брюнета, расточала ему и получала от него самые нежные ласки.
Одна из них была княжна
Людмила Полторацкая, а другая Таня Берестова, крепостная девочка княгини Вассы Семеновны.
Знакомые нам десятилетние девочки, княжна
Людмила Полторацкая и ее подруга служанка Таня, обратились в вполне развившихся молодых девушек, каждой из которых уже шел семнадцатый год.
Княжна
Людмила, добрая, хорошая, скромная девушка, и не подозревала, какая буря подчас клокочет в душе ее «милой Тани», как называла она свою подругу-служанку, по-прежнему любя ее всей душой, но вместе с тем находя совершенно естественным, что она не пользуется тем комфортом, которым окружала ее, княжну Людмилу, ее мать, и не выходит, как прежде, в гостиную, не обедает за одним столом, как бывало тогда, когда они были маленькими девочками.
Без гостей, у себя, в устроенной ей матерью уютненькой, убранной как игрушечка комнате с окнами, выходящими в густой сад, где летом цветущая сирень и яблони лили аромат в открытые окна, а зимой блестели освещаемые солнцем, покрытые инеем деревья, княжна
Людмила по целым часам проводила со своей «милой Таней», рисовала перед ней свои девичьи мечты, раскрывая свое сердце и душу.
На самолюбивую девушку эти «подачки», как она внутренне называла подарки княжны, хотя в глаза с горячностью благодарила ее за них, производили совершенно обратное впечатление тому, на которое рассчитывала княжна
Людмила. Они еще более раздражали и озлобляли Татьяну Савельеву — как звали по отцу Таню Берестову. Раздражали и озлобляли ее и признания княжны и мечты ее о будущем.
Обе девочки, княжна
Людмила и Таня, любили прикладываться глазами к этим чистым прогалинам оконных стекол и любоваться меблировкой апартаментов, хотя лучшие вещи, как-то: бронза и штофная мебель были под чехлами, но, быть может, именно потому они казались детскому воображению еще красивее. Одним словом, дом в Луговом приобрел в их глазах почти сказочную таинственность.
Как подтверждение этих слухов, княжна
Людмила, совершив прогулку в Луговое, принесла известие, что там деятельно готовятся к встрече молодого владельца и праха старой княгини. Княгиня Васса Семеновна, уже давно прислушивавшаяся к ходившему говору о приезде молодого князя Лугового, обратила на известие, принесенное дочерью, особенное внимание. Она начала строить планы относительно ожидаемого князя.
Между тем при таком решении княгини
Людмила рисковала «остаться в девках», выражаясь грубым языком описываемого нами времени.
Таковое именно впечатление вынесли обе молодые девушки, княжна
Людмила и Таня, когда увидели княжеский дом реставрированным. Несмотря на то что, как мы знаем, он потерял для них прежнее обаяние таинственности, из их груди вырвался невольный вздох. Они пожалели старый дом с замазанными мелом стеклами.
Княжна
Людмила предалась мечтам о будущем, мечтам, полным светло-розовых оттенков, подобным лучезарной летней заре. В будущем Тани проносились перед ее духовным взором темные тучи предстоящего, оскорбляя ее за последнее время до болезненности чуткое самолюбие. Полный мир и какое-то неопределенное чувство сладкой истомы царили в душе княжны Людмилы. Завистливой злобой и жаждой отмщения было переполнено сердце Татьяны Берестовой.
— Мама, мама, там уже все готово… — Быстро вошла в кабинет матери княжна
Людмила Васильевна.
— Родственники… — упавшим голосом произнесла княжна
Людмила.
Княжна
Людмила не отвечала ничего. Она сидела на кресле, стоявшем сбоку письменного стола, у которого над раскрытой приходо-расходной книгой помещалась ее мать, и, быть может, даже не слыхала этой мысли вслух, так как молодая девушка была далеко от той комнаты, в которой она сидела. Ее думы, одинаково с думами ее матери, витали по дороге к Луговому, по той дороге, где, быть может, идет за гробом своей матери молодой князь Луговой.
Княжна же
Людмила совершенно упустила его из виду.
С этими мыслями она читала полученное приглашение и с ними же села в карету, запряженную в шесть лошадей цугом, вместе со своей дочерью. Васса Семеновна и княжна
Людмила были одеты в черные платья.
Княжна
Людмила Васильевна действительно была очень эффектна. Об этом можно было более судить не по восхищению ее матери, а по завистливым взглядам, бросаемым на молодую девушку остальными матерями, взглядам, с грустью переводимым на своих собственных детей. Видимо, они делали сравнение и при всем желании не могли прийти к утешительному выводу.
Княгиня Васса Семеновна и княжна
Людмила заняли почетные места у стола, и князь, имея по правую руку священника сельской церкви, а по левую княгиню, весь обед проговорил с ней о хозяйственных делах, о своих намерениях изменить некоторые порядки в имении, почтительно выслушивал ее ответы и советы.
При этом известии княжна
Людмила навострила уши.
Княгиня Васса Семеновна и княжна
Людмила некоторое время молчали. Обе были под впечатлением давно ожидаемого ими свидания. На обеих князь произвел сильное впечатление.
Княжна
Людмила встретила в молодом князе Луговом олицетворение созданного ее воображением «жениха». Она мысленно таким воображала себе мужчину, который поведет ее к алтарю. Она чутьем девушки, которое никогда не обманывает, догадалась, что произвела на князя впечатление.
Княжна
Людмила ответила не сразу.
— Он скоро к нам приедет? — вместо ответа задала вопрос княжна
Людмила.
Они в это время подъехали к дому, и карета остановилась. Княжна
Людмила прошла в свою комнату раздеваться. К ней, конечно, явилась Таня.
— Что с тобой, ты опять на меня сердишься… — отшатнулась от Тани княжна
Людмила.
Таня с некоторых только пор, а именно со времени начавшихся в Зиновьеве надежд на молодого князя Лугового, стала титуловать свою молодую госпожу, особенно как-то подчеркивая этот титул. Княжна
Людмила Васильевна запрещала ей это, и Таня подчинялась в обыкновенные дни и звала ее просто Людмила Васильевна, но когда бывали гости и несколько дней после их визитов Татьяна, будучи в дурном расположении духа, умышленно не исполняла просьбу своей госпожи и каждую минуту звала ее «ваше сиятельство».
Княжна
Людмила вздрогнула, как бы очнувшись от сна, но это не помешало ей через минуту яркими красками описывать своей подруге-служанке церемонию погребения, обед и в особенности внешность князя и сказанные им слова.
Княжна
Людмила не заметила этого. Вскоре они расстались. Княжна пошла к матери, сидевшей на террасе в радужных думах о будущем ее дочери, а Таня пошла чистить снятое с княжны платье. С особенною злобою выколачивала она пыль из подола платья княжны. В этом самом платье он видел ее, говорил с ней и, по ее словам, увлекся ею. Ревность, страшная, беспредметная ревность клокотала в груди молодой девушки.
Мы видели, к какому настроению души бывшей подруги княжны привело это изменение ее положения. Если княжна
Людмила недоумевала относительно состояния духа ее любимицы, то от опытного глаза княгини не укрывалось то, как она выражалась, «неладное», что делалось в душе Татьяны.
В Зиновьеве ужинали рано. Княгиня почти ничего не ела. Ожидаемая после ужина беседа с Никитой, по мере приближения ее момента, все сильнее и сильнее ее волновала. Наконец, ужин кончился. Княжна
Людмила, поцеловав у матери руку и получив ее благословение на сон грядущий, удалилась в свою комнату. Княгиня направилась в кабинет, в соседней комнате с которым помещалась ее спальня.
Свободного времени у Тани было в это время больше, нежели прежде, так как княжна
Людмила была чаще с матерью, обсуждая на все лады предстоящий визит князя Сергея Сергеевича и форму приема желанного гостя. Таня, не любившая сидеть в девичьей, уходила в сад, из него в поле и как-то невольно, незаметно для себя оказывалась близ Соломонидиной избушки. Постоянно приглядываясь к ней, она уже перестала находить в ней что-нибудь страшное.
Минут через десять появилась и княжна
Людмила. Она тоже как бы вспыхнула от неожиданности, вбежав в гостиную, но это не помешало ей грациозно присесть князю. Княжна пригласила князя Сергея Сергеевича на террасу, куда были поданы прохладительные напитки.
— Ах, какой он хороший!.. — наивно воскликнула княжна
Людмила.
Княжна
Людмила, ничего не знавшая об отправке Тани княгиней «по ягоды», тотчас побежала разыскивать свою любимицу, чтобы, во-первых, передать ей впечатление визита князя, а во-вторых, узнать, понравился ли он Тане.
Княжна
Людмила заметила, что поставила этим вопросом свою мать в неловкое положение, пристально поглядела на нее и замолчала. Она сообразила.
Князь Сергей Сергеевич зачастил своими визитами в Зиновьево. Он приезжал иногда на целые дни и в конце концов сделался своим человеком в доме княгини Полторацкой. Княгиня Васса Семеновна, сделав должное наставление своей дочери, стала оставлять ее по временам одну с князем Сергеем Сергеевичем. Княжна
Людмила и князь часто гуляли по целым часам по тенистому зиновьевскому саду. При таких частых и, главное, неожиданных приездах князя, конечно, нельзя было скрыть от его глаз Татьяну Берестову.
— Нет, уж сделай ты для меня, милочка… — Бросилась княжна
Людмила на шею Тане.
Действительно, в следующий же приезд князя Сергея Сергеевича, когда после обеда княжна отправилась в сад, Таня, взяв носовой платок княжны, пошла спустя некоторое время разыскивать «воркующую парочку». Она нашла князя и княжну на скамейке в той самой аллее из акаций, куда княжна
Людмила удалялась мечтать после первого посещения князем Зиновьева. Подав платок княжне, молодая девушка хотела удалиться, но первая задержала ее.
Во время одной из прогулок князя и княжны по зиновьевскому саду они подошли к стеклянной китайской беседке, стоявшей в конце сада над обрывом. Из беседки открывался прекрасный вид на поле и лес. Был шестой час вечера, и солнце уже не обжигало земли своими все же ослабевшими после полудня лучами. Княжна
Людмила и князь Сергей Сергеевич вошли в беседку.
Княжна
Людмила вдруг остановилась и густо покраснела. Она только сейчас сообразила, что напоминание с ее стороны об этих словах князя похоже на вызов, на предложение.
— А вы ей не верите? — спросила княжна
Людмила, все еще красная как рак, но теперь уже от последних слов князя, не поднимая на него глаз.
Княжна
Людмила, конечно, не преминула рассказать Татьяне о роковом решении князя.
Княгиня Васса Семеновна и княжна
Людмила сидели в это время за вечерним чаем. Новость, полученную из Лугового, сообщила им Федосья.
— На меня?.. — подняла княжна
Людмила на мать испуганно-недоумевающий взгляд.
— Мама… — умоляющим голосом почти простонала княжна
Людмила.
— Конечно же, конечно… — подтвердила ее слова оправившаяся от смущения княжна
Людмила.
— Мы завтра все же поедем, мама? — первая нарушила молчание княжна
Людмила.
Княжна облегченно вздохнула. Она очень опасалась, чтобы мать, рассердившись на князя, не отменила поездки. Ехать теперь в Луговое представляло для нее двойной интерес. Несмотря на то что слова матери снова подняли в душе княжны мрачные опасения за будущее, любопытство увидеть беседку превозмогло даже этот страх, который княжна
Людмила чувствовала к ней после рассказа о сделанной в ней роковой находке.
— Ах, какой ужас, — почти в один голос воскликнули княгиня Васса Семеновна и княжна
Людмила, до сих пор молча слушавшая разговор матери с князем и рассказ последнего.
Цитаты из русской классики со словом «людмила»
Ассоциации к слову «Людмила»
Синонимы к слову «людмила»
Предложения со словом «людмила»
- Людмила увидела купон на бесплатную (совсем бесплатную!) косметическую процедуру.
- – Да как сказать, – Людмила смотрела на вещи глубже, – не те из нас аналитики. Сегодня мы одно дело сделаем, а что вследствие этого завтра начнётся?
- Людмила спала с сыном в одной кровати вплоть до его двенадцатилетия.
- (все предложения)
Дополнительно