Четвертая комната низа трактира, выходившего на улицу десятью окнами, была самая маленькая, в одно окно — это
был род отдельного кабинета, с одним столом, довольно больших размеров, стоявшим перед диваном, и одним маленьким для закусок, приставленным к стене, противоположной окну.
Неточные совпадения
Вопрос об избрании
рода оружия не мог иметь места. Все Савины искони веков
были кавалеристами.
Вечером носили сюда полковой приказ для прочтения ужинающим офицерам; вообще, Дюссо
был своего
рода клуб, rendez-vous всего полка.
Эта Катя
было своего
рода петербургскою известностью.
Не искал души в женщине и Николай Герасимович, а может
быть, и не подозревал ее в тех «общедоступных существах женского
рода», с которыми почти исключительно сводила его судьба.
Занятие же каким-нибудь делом и звание члена «штаб-квартирного кружка»
было своего
рода нетерпимой в кружке совместностью.
Но всего замечательнее
было лицо старика: совершенно оголенный череп, украшенный бахромой рыжевато-седых волос, такие же волосы росли перьями, образуя
род усов под крючковатым носом и на приближавшемся к последнему загнутом кверху подбородке, производя впечатление выщипанной бороды. Несколько считаемых единицами желтых зубов выглядывало из-под тонких губ при разговоре и улыбке или гримасе, которая исправляла ее должность.
Рассказывали, что Корнилий Потапович
был крепостной дворовый человек очень богатых помещиков, носивших фамилию Алфимовских, которую в некотором сокращении получил и он. Побочный сын предпоследнего в
роде, он воспитывался вместе с законным сыном своего барина, молодым барчуком, к которому, когда тот подрос,
был приставлен в камердинеры.
Там же Корнилий Потапович обедал разного
рода объедками и кусками, которые ему сваливали в одну миску по дешевой цене, и
пил целый день чай из одного чайника, требуя кипятку. За чай в большинстве случаев платили клиенты.
Если бы эта тетрадь Алфимова сохранилась бы до настоящего времени, она
была бы драгоценным материалом для обрисовки нравов той эпохи, к которой относилась. Это
было собрание не только финансовых, но и семейных тайн многих выдающихся и известных лиц Петербурга, в ней
была история их кредитоспособности, фамилии и адреса содержанок женатых людей и кандидаток в них. В этой тетради
была канва для всевозможного
рода шантажа, по которой искусный и беззастенчивый человек мог вышивать желательные для него узоры.
Представившись августейшему главнокомандующему и зачисленный по
роду оружия в названный нами казачий полк, Николай Герасимович принужден
был жить в Кишиневе, ожидая прибытия этого полка, стоявшего в Подольской губернии.
Эти покупные лобзанья своего
рода наркотическое средство, как вино, гашиш и опиум, в котором человек, повторяем, видит суррогат любви, иллюзию того блаженства, о котором он имеет только теоретическое понятие, блаженства, которое, как кажется ему, не выпало на его долю, которое
было близко, возможно, но силою разных обстоятельств досталось другому, поразив его этим в самое сердце.
К высшему полусвету принадлежат далеко не все хорошенькие и шикарные парижские кокотки. Для того, чтобы попасть в эту аристократию батальона Цитеры, надо тоже своего
рода право или протекцию, être lancée dans la haute vie, как выражаются парижане. Для этого надо
быть или артисткой какого-нибудь театра, или же иметь постоянного покровителя, принадлежащего к этой haute gomme и могущего ввести свою протеже в высший круг парижского кокотства.
Он
был отставной кавалерийский офицер,
родом из Турина, проживавший, по выходе в отставку, в Неаполе.
Правда, что гарсоны эти делали им отчасти сами конкуренцию, так как многие из них давали также деньги проигравшимся знакомым господам, но давали только мелкие суммы в несколько сот франков, тогда как названные ростовщики
были своего
рода банкиры, дававшие только крупные суммы, от тысячи до ста тысяч франков.
— Я коммивояжер Генрих Бораль,
родом из Тулузы,
был по торговым делам в Англии, возвращаюсь во Францию. У меня Англии, перед самым моим отъездом украли бумажник с бумагами — паспортом и деньгами… Я думал отсюда послать в Лионский кредит чек к учету и по присылке денег ехать дальше… Теперь же, чтобы заплатить в гостинице, я хотел продать жемчужную булавку.
Он понимал все роды и мог вдохновляться и тем и другим; но он не мог себе представить того, чтобы можно было вовсе не знать, какие
есть роды живописи, и вдохновляться непосредственно тем, что есть в душе, не заботясь, будет ли то, что он напишет, принадлежать к какому-нибудь известному роду.
— Говорил? Забыл. Но тогда я не мог говорить утвердительно, потому даже невесты еще не видал; я только намеревался. Ну, а теперь у меня уж есть невеста, и дело сделано, и если бы только не дела, неотлагательные, то я бы непременно вас взял и сейчас к ним повез, — потому я вашего совета хочу спросить. Эх, черт! Всего десять минут остается. Видите, смотрите на часы; а впрочем, я вам расскажу, потому это интересная вещица, моя женитьба-то, в своем то
есть роде, — куда вы? Опять уходить?
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого
рода! со мной не советую… (
Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает
есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Глеб — он жаден
был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч душ закрепил злодей, // С
родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!
Молчать! уж лучше слушайте, // К чему я речь веду: // Тот Оболдуй, потешивший // Зверями государыню, //
Был корень
роду нашему, // А
было то, как сказано, // С залишком двести лет.
Был господин невысокого
рода, // Он деревнишку на взятки купил, // Жил в ней безвыездно // тридцать три года, // Вольничал, бражничал, горькую
пил, // Жадный, скупой, не дружился // с дворянами, // Только к сестрице езжал на чаек; // Даже с родными, не только // с крестьянами,
Да
был тут человек, // Павлуша Веретенников // (Какого
роду, звания, // Не знали мужики, // Однако звали «барином».