Настасья Лукьяновна распорядилась о чае и закуске, и кстати шепнула
Оле, чтобы она приказала двум работницам и работнику Вавиле — это был рослый, здоровый, хотя и пожилой мужик, приходить ночевать в дом.
— Ты, девочка, выйди… — вдруг обратился он к стоявшей у притолоки двери
Оле. — Молода еще все знать — скоро состаришься… Разговор будет у нас с Настасьей Лукьяновной, тебя не касающийся.