Неточные совпадения
За последние
дни Василий Иванович редко виделся со своим сыном, уже надевшим
солдатский мундир и совершенно отдавшимся военной службе, предмету его давних мечтаний. Старик Суворов проводил время среди своих старых сослуживцев и знакомых. Им нередко сетовал он на упрямство сына, губящего добровольно себя и свое здоровье под гнетом
солдатской лямки.
Несмотря на то что Александр Васильевич на похоронах не проронил ни одной слезы, солдаты чувствовали, что их капрал хоронит дорогого для себя человека. Суворова тронуло это теплое проявление
солдатского чувства. Он был тронут еще более, когда на девятый
день, посетив могилу Глаши, он увидел на ней водруженный огромный деревянный крест с написанным на нем именем и отчеством покойной и
днем ее смерти. Александр Васильевич догадался, что крест этот был работы солдат его капральства.
Суворов продолжал тянуть
солдатскую лямку; в 1750 году он был произведен в подпрапорщики, в 1751-м — в сержанты.
Дела было у него, кроме научных занятий, много, и в этой усиленной деятельности он находил забвение нет-нет да и мелькавшего перед ним образа покойной Глаши. Данную в память ее клятву он соблюдал свято.
А я вот ничего этого не боюсь, и мне на все наплевать, и никакого я на вас, мужиков, внимания не обращаю, потому что мне некогда, я своим
солдатским делом занят, самым важным и серьезным делом в мире».
Неточные совпадения
Дамы на водах еще верят нападениям черкесов среди белого
дня; вероятно, поэтому Грушницкий сверх
солдатской шинели повесил шашку и пару пистолетов: он был довольно смешон в этом геройском облачении. Высокий куст закрывал меня от них, но сквозь листья его я мог видеть все и отгадать по выражениям их лиц, что разговор был сентиментальный. Наконец они приблизились к спуску; Грушницкий взял за повод лошадь княжны, и тогда я услышал конец их разговора:
— „А
солдатскую шинель, — говорит капитан-исправник, загвоздивши тебе опять в придачу кое-какое крепкое словцо, — зачем стащил? и у священника тоже сундук с медными деньгами?“ — „Никак нет, — говоришь ты, не сдвинувшись, — в воровском
деле никогда еще не оказывался“.
Дело велось точно так же, как и вчерашнее, со всем арсеналом доказательств, улик, свидетелей, присяги их, допросов, экспертов и перекрестных вопросов. Свидетель-городовой на вопросы председателя, обвинителя, защитника безжизненно отрубал: «так точно-с», «не могу знать» и опять «так точно»…, но, несмотря на его
солдатское одурение и машинообразность, видно было, что он жалел мальчика и неохотно рассказывал о своей поимке.
Бывший солдат тоже, казалось, мог бы понимать
дело, если бы не был одурен солдатством и не путался в привычках бессмысленной
солдатской речи.
Старый генерал и не позволял себе думать о таких
делах, считая своим патриотическим,
солдатским долгом не думать для того, чтобы не ослабеть в исполнении этих, по его мнению, очень важных своих обязанностей.