Неточные совпадения
По истечении девятого дня со дня смерти князя Владимира Яковлевича к его сестре стали делать так называемые «визиты соболезнования». Княжна Александра Яковлевна принимала выражения сочувствия с видом холодной грусти, без тени смущения, с величайшей «корректностью», выражаясь любимым словом
московских великосветских гостиных того
времени.
Границей города в то
время считалась река Фонтанка, левый берег которой представлял предместья, от взморья до Измайловского полка — «Лифляндское», от последнего до Невской перспективы — «
Московское» и от
Московского до Невы — «Александро-Невское». Васильевский остров
по 13 линию входил в состав города, а остальная часть, вместе с Петербургскою стороною,
по речку Карповку, составляла тоже предместье. Весь берег Фонтанки был занят садами и загородными дачами вельмож.
Любимою потехой цесаревны,
по примеру древних
московских царей и великих князей, была охота. Ей она посвящала большую часть своего
времени в слободе, будучи в душе страстной охотницей до псовой охоты за зайцами. Статная красавица, она выезжала в мужском платье и на соколиную охоту.
Оба княжеские дома стали в короткое
время очень близко друг к другу. Это не осталось незамеченным
московскими светскими кумушками, и те разнесли об этом весть
по всем светским гостиным, где даже заговорили о сватовстве еще тогда, когда о нем не было и речи.
Когда же он увидал, как смотрит на него все
московское общество, всегда имевшее, впрочем, склонность к некоторым преувеличениям, какие дифирамбы оно курит отцу
по адресу «непобедимого», ставя его чуть ли не наряду с первыми государственными деятелям того
времени, голова старика отца пошла кругом.
Неточные совпадения
И Вронскому и Анне
московская жизнь в жару и пыли, когда солнце светило уже не по-весеннему, а по-летнему, и все деревья на бульварах уже давно были в листьях, и листья уже были покрыты пылью, была невыносима; но они, не переезжая в Воздвиженское, как это давно было решено, продолжали жить в опостылевшей им обоим Москве, потому что в последнее
время согласия не было между ними.
Она любила Ричардсона // Не потому, чтобы прочла, // Не потому, чтоб Грандисона // Она Ловласу предпочла; // Но в старину княжна Алина, // Ее
московская кузина, // Твердила часто ей об них. // В то
время был еще жених // Ее супруг, но
по неволе; // Она вздыхала о другом, // Который сердцем и умом // Ей нравился гораздо боле: // Сей Грандисон был славный франт, // Игрок и гвардии сержант.
Он был уверен, что достаточно хорошо изучил провинциалов во
время поездок
по делам
московского патрона и Марины.
Жил он привольно и
по зимам давал званые обеды и вечера, на которые охотно приезжали
московские «генералы», разумеется, второго сорта, из числа обладавших Станиславом второй степени, которому в то
время была присвоена звезда (но без ленты).
В то
время в
московском трактире около церкви Флора и Лавра (недалеко от Мясницкой) происходили
по воскресеньям народные религиозные собеседования разного рода сектантов.