Неточные совпадения
Происшедший в Москве бунт был результатом любви к ближнему Кржижановского и
компании. Этот бунт произошел так неожиданно быстро, мятежники, обагрив свои руки невинною кровью
московского первопресвитера, также быстро были усмирены и переловлены, что, собственно говоря, были местности обширной Москвы, в которых даже не знали о происшедшем.
Неточные совпадения
Умчались к «Яру» подвыпившие за обедом любители «клубнички», картежники перебирались в игорные залы, а за «обжорным» столом в ярко освещенной столовой продолжали заседать гурманы, вернувшиеся после отдыха на мягких диванах и креслах гостиной, придумывали и обдумывали разные заковыристые блюда на ужин, а накрахмаленный повар в белом колпаке делал свои замечания и нередко одним словом разбивал кулинарные фантазии, не считаясь с тем, что за столом сидела сплоченная
компания именитого
московского купечества.
Затем стало сходить на нет проевшееся барство. Первыми появились в большой зале
московские иностранцы-коммерсанты — Клопы, Вогау, Гопперы, Марки. Они являлись прямо с биржи, чопорные и строгие, и занимали каждая
компания свой стол.
Это был самый степенный из всех
московских трактиров, кутежей в нем не было никогда. Если уж какая-нибудь
компания и увлечется лишней чаркой водки благодаря «хренку с уксусом» и горячей ветчине, то вовремя перебирается в кабинеты к Бубнову или в «Славянский базар», а то и прямо к «Яру».
И все это у меня выходило очень просто, все уживалось как-то, несмотря на то, что я состоял репортером «
Московского листка», дружил с Пастуховым и его
компанией. И в будущем так всегда было, я печатался одновременно в «Русской мысли» и в «Наблюдателе», в «Русских ведомостях» и «Новом времени»… И мне, одному только мне, это не ставилось в вину, да я и сам не признавал в этом никакой вины, и даже разговоров об этом не было. Только как-то у Лаврова Сергей Андреевич Юрьев сказал мне:
Здесь Вася читал стихотворения Огарева и Рылеева. Бурлак смешил
компанию рассказами о своей знаменитой губе, о которой поэт Минаев напечатал в левой газете тех дней, «
Московском телеграфе», такой экспромт: