Князь Владимир Яковлевич, с самой ранней юности
избалованный женщинами, пресыщенный ими в Петербурге и за границей, не спешил выбирать себе подругу жизни, не заботился о продолжении доблестного и древнего рода князей Баратовых, спокойно живя с сестрой, окруженный множеством крепостных слуг, на обязанности которых было вести дом так, как было «при стариках», за чем главным образом наблюдала ключница Гавриловна.
Лидия (кидается ему на шею). Ну, прости меня, душа моя, жизнь моя! Я сумасшедшая,
избалованная женщина; но я постараюсь исправиться. Мне такие уроки нужны, не жалей меня!
Грохольский залюбовался. Лиза не бог весть какая красавица. Правда, ее маленькое кошачье личико, с карими глазами и с вздернутым носиком, свежо и даже пикантно, ее жидкие волосы черны, как сажа, и кудрявы, маленькое тело грациозно, подвижно и правильно, как тело электрического угря, но в общем… Впрочем, в сторону мой вкус. Грохольский,
избалованный женщинами, любивший и разлюбивший на своем веку сотни раз, видел в ней красавицу. Он любил ее, а слепая любовь везде находит идеальную красоту.
Совершенная противоположность молодой графини, которой уже было за двадцать, ее двоюродная сестра княжна Зинаида, восемнадцатилетняя блондинка, с выражением лица гетевской Гретхен, положительно заполонила сердце уже пожившего и
избалованного женщинами князя, и он круто повернул в ее сторону.
Неточные совпадения
Я сказал как-то m me de M., очаровательной
женщине, красивой, умной, культурной, доброй и очень дружественной ко мне, но
избалованной привилегированным положением и довольством, что нужно приучаться жить в катастрофе.
Неужели же это одна прихоть
избалованной, богатой и едва ли не безнравственной
женщины?
А Лаптев, усталый, слегка пьяный, смотрел на его красивую голову, на черную, подстриженную бородку и, казалось, понимал, почему это
женщины так любят этого
избалованного, самоуверенного и физически обаятельного человека.
Графиня ***, конечно, не имела злой души; но была своенравна, как
женщина,
избалованная светом, скупа и погружена в холодный эгоизм, как и все старые люди, отлюбившие в свой век и чуждые настоящему.
«В сущности она, — думал он, — вульгарна: слишком много крови и мускулов, мало нервов. Её наивное лицо неинтеллигентно, а гордость, сверкающая в открытом взгляде её глубоких тёмных глаз, — это гордость
женщины, убеждённой в своей красоте и
избалованной поклонением мужчин. Сестра говорила, что эта Варенька всех побеждает. Конечно, она попытается победить и его. Но он приехал сюда работать, а не шалить, и она скоро поймёт это».