Сам энергичный и деятельный директор училища мало изменился с тех пор, как со смерти княжны Лидии Шестовой, поступления любившего беспредельно покойную инспектора его училища Ивана Павловича Карнеева послушником в Донской монастырь и наконец отъезда Антона Михайловича Шатова в Сибирь, порвал
последние нити, связывавшие его с частью того кружка, в котором вращался его бывший ученик и даже любимец, Гиршфельд.
Неточные совпадения
Если бы даже, чем черт не шутит? — его оправдали присяжные, то карьера его навсегда разрушена, и он выйдет из суда с вечным несмываемым клеймом позора, — думал он, и холодный пот выступал у него на лбу и висках; на
последних, за эти дни, появились даже серебряные
нити.
Недобрый мой гений остановил признание на устах моих при последнем свидании с Гагиным перед потемневшим окном, и
последняя нить, за которую я еще мог ухватиться, — выскользнула из рук моих.
Мое собрало тебя, рассеянного в словах и намеках, в пути и на перепутьях нашего десятилетнего странствия; оно составило себе из человека, который со мною ходит, которого люди называют Вольдемаром, существо особенное, отличное от других, но знакомое мне до
последней нити его бытия.
Неточные совпадения
Только в самое
последнее время, по поводу своих отношений к Анне, Вронский начинал чувствовать, что свод его правил не вполне определял все условия, и в будущем представлялись трудности и сомнения, в которых Вронский уж не находил руководящей
нити.
Левин говорил то, что он истинно думал в это
последнее время. Он во всем видел только смерть или приближение к ней. Но затеянное им дело тем более занимало его. Надо же было как-нибудь доживать жизнь, пока не пришла смерть. Темнота покрывала для него всё; но именно вследствие этой темноты он чувствовал, что единственною руководительною
нитью в этой темноте было его дело, и он из
последних сил ухватился и держался за него.
С
последним лучом солнца по высотам загорелись огни и
нитями опоясали вершины холмов, унизали берега — словом, нельзя было нарочно зажечь иллюминации великолепнее в честь гостей, какую японцы зажгли из страха, что вот сейчас, того гляди, гости нападут на них.
Разрыв становился неминуем, но Огарев еще долго жалел ее, еще долго хотел спасти ее, надеялся. И когда на минуту в ней пробуждалось нежное чувство или поэтическая струйка, он был готов забыть на веки веков прошедшее и начать новую жизнь гармонии, покоя, любви; но она не могла удержаться, теряла равновесие и всякий раз падала глубже.
Нить за
нитью болезненно рвался их союз до тех пор, пока беззвучно перетерлась
последняя нитка, — и они расстались навсегда.
Таким образом в руках Прейна сосредоточивались за
последние двадцать лет все
нити и пружины сложного заводского хозяйства, хотя он тоже не любил себя обременять усиленными занятиями.