Саша уходит за прибором, — да, это чаще, чем то, что он прямо входит с чайным прибором, — и хозяйничает, а она все нежится и, напившись чаю, все еще полулежит уж не в постельке, а
на диванчике, таком широком, но, главное достоинство его, таком мягком, будто пуховик, полулежит до 10, до 11 часов, пока Саше пора
отправляться в гошпиталь, или в клиники, или в академическую аудиторию, но с последнею чашкою Саша уже взял сигару, и кто-нибудь из них напоминает другому «принимаемся за дело», или «довольно, довольно, теперь за дело» — за какое дело? а как же,
урок или репетиция по студенчеству Веры Павловны:
Но Федя скоро кончил чай и
отправился учиться. Таким образом важнейший результат вечера был только тот, что Марья Алексевна составила себе выгодное мнение об учителе, видя, что ее сахарница, вероятно, не будет терпеть большого ущерба от перенесения
уроков с утра
на вечер.
На другой же день начались похождения Чудинова. Прежде всего он
отправился в контору газеты и подал объявление об
уроке, причем упомянул об основательном знании древних языков, а равно и о том, что не прочь и от переписки. Потом явился в правление университета, подал прошение и получил ответ, что он обязывается держать проверочный экзамен.
После
уроков Саша робко
отправился к директору. Хрипач принял его немедленно. Он быстро подошел, словно подкатился
на коротких ногах к Саше, придвинулся к нему близко и, внимательно глядя прямо в глаза, спросил: